Взгляни на эту трогательную картину! Неужели у тебя не возникнет вопрос: не стремилась ли Медея, подобно другим, к счастью? Разве не хотела и она быть чистой? Разве не могла стать образцом верности и постоянства? И когда ты будешь страдать — а страдания твои начнутся с этой минуты и будут длиться до самой смерти, вспоминай, что некогда жила на свете девочка Медея, взыскательная и чистая. Эта маленькая и нежная Медея молчала во мне. Вспомни, что она боролась в одиночестве, никем не понятая, без всякой поддержки… Она и была твоей настоящей женой! Быть может, Язон, мне хотелось, чтобы я всегда оставалась такой, чтобы все было, как в сказках… И даже сейчас, в это мгновенье, я хочу, хочу так же сильно, как в детстве, чтобы мире царствовали свет и добро! Но невинной Медее суждено было превратиться в добычу, в арену борьбы. Другие, более увертливые или ничтожные, могут проскользнуть сквозь сеть в тихую заводь, зарыться в тину; мелкую рыбешку боги не трогаю. Но Медея была слишком заманчивой добычей, она застряла в сетях. Не каждый день богам попадется такая находка — душа, достаточно сильная, чтобы стать вместилищем их схваток, их гнусных игр! Они швырнули меня на лопатки и любуются, как я обиваюсь. Любуются вместе с ними, Язон, последними судорогами Медеи! Мне еще нужно убить ту невинную девочку, исполненную высокой страсти, и два теплых кусочка моей плоти. Боги там, наверху, жаждут этой крови, им невтерпеж! (Уводи детей к повозке.) Идите, малыши, не бойтесь! Видите, я с вами, я вас ласкаю, и мы все трое идем домой…
Они вошли в повозку. На мгновение сцена остается пустой.
Затем появляется кормилица. Ее глаза блуждают, как у загнанного зверя.
Кормилица(зовет). Медея! Медея! Они идут! (Отступает и кричит еще раз.) Медея!
Пламя охватывает сцену, повозка пылает.
Быстро входит Язон во главе вооруженных людей.
Язон. Погасите огонь! Схватите эту женщину!
Медея(кричит, высунувшись из окна повозки). Не приближайся, Язон! И им запрети! Ни шагу дальше!
Язон(останавливаясь). Где дети?
Медея. Спроси еще раз, я хочу посмотреть в твои глаза! (Кричит.) Они мертвы, Язон! Я зарезала их обоих, и, прежде чем ты сделаешь хоть шаг, это лезвие поразит и меня. Отныне я вернула себе и скипетр, и брата, и отца; золотое руно опять в Колхиде. Я вновь обрела родину и девственность, похищенные тобою. Наконец-то я стала Медеей, и буду ею всегда! Вглядись же в меня, Язон, прежде чем останешься один в этом благоразумном мире, вглядись хорошенько! Вот этими руками я дотрагивалась до тебя; они несли прохладу твоему горячему лбу, они пылали сами, лаская твое тело. Я заставляла тебя плакать, заставляла любить! Вглядись в свою жену, в своего младшего брата! Это я! Это я, ужасная Медея! А теперь попробуй забыть меня! (Ударяет себя кинжалом и падает в пламя, которое с новой силой охватывает повозку.)
Язон(жестом удерживает людей, готовых кинуться к повозке, спокойно). Да, я вычеркну тебя из своей памяти.
