В лесу, не в парке городском, Шли по змеистой тропке Четыре девочки гуськом. Они народ не робкий.
Шагали вьющейся тропой. Одна запела что-то, Другая крикнула: — Не пой! Попали мы в болото!
Тропинка в чащу завела, Не продерёшься в чаще: Деревьев мёртвые тела, А рядом лес молчащий. Дубов высокие ряды Под самым небом синим… Ушли подружки от беды: — Тут пропадёшь в трясине!
Ушли подружки от беды, Идут, твердят на все лады:
— Тропинка виновата! — Ишь завела куда-то…
Тропинка, если бы могла, Сказала бы, вздыхая: «Сама себе я не мила, Судьба моя такая:
Меня ругают все подряд, Что я дурная тропка, Что я кружусь вперёд, назад, Что под ногами топко…
Но люди, в прошлые года, Спасибо мне сказали. Однажды в лес пришли сюда Скрываться партизаны.
Гнались за ними по пятам, Гнались всю ночь фашисты, Я завела к глухим местам, К зелёной топи мшистой.
Я партизан тогда спасла, Они ушли с рассветом…»
Тропинка, если бы могла, Сказала бы об этом. Но ей, бедняге, не вздохнуть, Ей не сказать ни слова. И каждый, кто выходит в путь, Её ругает снова.
