* * *
Под фонарём, на сахарном снегу,
У вечности глазастой под вопросом,
Я вензель свой рисую как могу
Мальчишеским ботинком тупоносым.
И связанные крепко за шнурки,
Подрагивая в отгремевших маршах,
Звенят в руке забытые коньки
О леденцовой глади Патриарших.
Там сок томатный, гривенник стакан,
От крупной соли он ещё багровей,
Там детство терпеливо к синякам,
А юность исцелована до крови, –
И всё развеется, как снежный прах,
Всё в Лету утечёт с весной слезливой!
И лишь уменье бегать на коньках,
Дурацкая привычка быть счастливой,
И светлый лёд, и медная труба –
Слышна, хоть с головой в сугроб заройся! –
И обнимая, шепчет мне Судьба:
«Закрой глаза и ничего не бойся».
