* * *
Медный кран, серебряная струя,
раковина звенит.
Двое в кухне: бабушка Вера и я,
солнце ползет в зенит.
Ковшик ладоней к струе подношу,
воду держу в горсти —
и честно размазываю по лицу,
что удалось донести.
— Раз, — объявляет бабушка, — два, —
но не считает до трех,
а произносит смешные слова:
Троицу — любит — Бог…
Бабушка Вера не верит в Бога,
но слов удивительных знает много.
И я послушно в лицо плещу
и переспрашивать не хочу.
Вот эта свежесть и будет — Троица,
она уже никуда не скроется,
с лица не смоется, в кран не втянется,
в небесной кухне навек останется:
в просторной кухне с живой водой,
с окном, где солнечный глаз,
и с бабушкой Верой, еще молодой,
такой же, как я — сейчас.
