Юрий Коваль. Сказка о сеятеле

   А Лёля и Ваня Антошкин спрятались на печке. За занавесочкой. Их никто не видел, а они-то видели, как сверкнули очки господина Попечителя, как прошествовал в класс батюшка поп и две чёрных женщины. Потом дверь в класс закрылась. Они теперь не видели ничего, зато слышали.
   Господин Попечитель и чужие учительницы спрашивали учеников, одного за другим. Все отвечали очень хорошо, и господин Попечитель всех хвалил. Он и вправду оказался добрым и почему-то часто повторял своим басом:
   – Спасибо, Татьяна Дмитриевна.
   Особенно понравилась ему Марфуша. Он расспрашивал её и так и сяк, а она всё отвечала. Наконец господин Попечитель засмеялся, расцеловал Марфушу и снова сказал:
   – Спасибо, Татьяна Дмитриевна.
   Всё шло гладко, пока не дошло до Ефимки Киреева.
   – Ефим Киреев, – сказал Попечитель, – как называется эта книга?
   – «Сеятель», господин Попечитель.
   – А что это такое – сеятель, скажи нам, Ефим Киреев.
   – Это – книжка, – сказал Ефимка.
   – Хорошо, Ефим Киреев, молодец. А что это ещё такое, кроме книжки, скажи-ка нам, Ефим Киреев.
   – Сеятель – это сеятель, господин Попечитель.
   – Так-так, – сказал господин Попечитель. – Ну а что он делает, сеятель-то этот!
   – Что полагается, – сказал Ефимка.
   – А что же полагается делать Сеятелю?
   Ефимка, как видно, задумался. В классе была тишина.
   – Сеятелю полагается делать то, – сказал наконец Ефимка, – что полагается.
   Господин Попечитель слегка засмеялся.
   – Ладно, – сказал он. – Последний вопрос. Вот скажи, а Татьяна Дмитриевна, она-то кто? Сеятель она или нет?
   – Татьяна Дмитриевна-то? – переспросил Ефимка.
   Лёля и Ваня Антошкин не видели, что в этот момент Ефимка посмотрел на Татьяну Дмитриевну, и она легонько кивнула ему.
   – Татьяна Дмитриевна – сильный сеятель, – с облегчением ответил Ефимка.
   – Вот молодец, – сказал Попечитель. – А что же она сеет?
   – Ну как чего, – улыбнулся Ефимка. – Коноплю.
   – Ну а ещё-то чего?
   – Да я не знаю, – сказал Ефимка. – Лук, наверно, садит.
   Тут господин Попечитель засмеялся, а чужие учительницы о чём-то зашептались. Ефимка понял, что подвёл Татьяну Дмитриевну.
   Татьяна Дмитриевна встала со своего места, подошла к окну. Она открыла форточку, вздохнула. Чужие и важные люди, которые сидели за столом, удивлённо посмотрели на неё. Они не поняли, зачем она встала, а Ефимка понял.
   – Ну что ж, Ефим Киреев, – сказал Попечитель. – Прочти нам теперь стихотворение наизусть.
   Татьяна Дмитриевна оглянулась. Она была бледная и дышала тяжело, но ласково смотрела на Ефимку.
   Ефимка задумался. Он хотел было прочесть стихо-творение про весну, но все эти разговоры насчёт Сеятеля навели его на другое. 

 
Сейте разумное, доброе, вечное, – 
 

   начал он, – 

 
Сейте, спасибо вам скажет сердечное
Полынный народ. 
 

   В полной тишине, что таилась в классе, раздалось некоторое хмыканье господина Попечителя.
   – Кто скажет спасибо? – спросил он.
   – Полынный народ, – ответил Ефимка.
   – Нет, Ефим, ты ошибаешься. В книжке написано по-другому. На-ка книжку, прочти.
   Ефим взял книжку и прочел: 

 
Сейте разумное, доброе, вечное,
Сейте, спасибо вам скажет сердечное
Полынный народ. 
 

   – Там написано по-другому, – сказал господин Попечитель. – Там написано – русский народ.
   – Так ведь это одно и то же, – ответил Ефимка.
   Господин Попечитель задумался, а потом засмеялся.
   – Ну что ж, Татьяна Дмитриевна, – сказал он. – Ещё раз спасибо вам.