ДОЖДЬ В МАРТЕ
Всю ночь держался мороз. За крыши держался, покрытые снегом, цеплялся
за сосульки, да не удержался. Сорвался с крыши, укатился в северные овраги.
И сразу потекло все кругом - потекли сосульки, поползли с крыш снежные
шапки. Появилась оттепель.
В поле снег пока не поплыл, но вздрогнул и вздохнул. А в лесах закапали
с елок мутные капли - настала мартовская капель.
Только облака мартовские, еще серо-снежные, еще ледяные, не таяли
никак, держали в себе холод, равнодушно плыли над подтаявшей землей.
"У вас там тает, а нас это не касается. Мы - облака морозные, зимние".
Но тепло от земли тянулось к облакам, и понемногу закапало с их краев
пухло-серых. Начался пухлый и серый дождь.
- Ох, косточки ноют, - говорила Орехьевна. - Ох, ломят. К весне и я
растаю вместе со снегами. Растаю, растаю, как снегурочка.
- Какая уж тут снегурочка! - смеялся я. - Самая настоящая Бабушка
Мороз.
- Не говори, аньдел мой, не смейся. Что-то на сердце тянет, что-то там
тает, чего-то не хватает.
- Эй, Орехьевна! - крикнул с улицы дядя Агафон. - Поедешь на рынок-то?
- А как же, аньдел мой? Картошку-то надо продавать! Иди-ко помоги мешки
таскать.
Загрузили мы в сани два мешка картошки, отправилась Орехьевна на рынок
в район.
- Ох, тает все, тает, - говорила Орехьевна. - Вот и мы с тобой скоро
растаем. Растаем, растаем, Агафоша.
Не спеша тянула Тучка сани по раскисшей дороге, а навстречу им
промчался конь именем Гром.
