Когда вселенную Юпитер[22] населял И заводил различных тварей племя, То и Осёл тогда на свет попал. Но с умыслу ль, или, имея дел беремя, В такое хлопотливо время Тучегонитель оплошал: А вылился Осёл почти как белка мал. Осла никто почти не примечал, Хоть в спеси никому Осёл не уступал. Ослу хотелось бы повеличаться, Но чем? имея рост такой, И в свете стыдно показаться. Пристал к Юпитеру Осёл спесивый мой И росту стал просить большого. «Помилуй, – говорит, – как можно это снесть? Львам, барсам и слонам везде такая честь; Притом, с великого и до меньшого, Всё речь о них лишь да о них; За чтo? ж к Ослам ты столько лих, Что им честей нет никаких, И об Ослах никто ни слова? А если б ростом я с телёнка только был, То спеси бы со львов и с барсов я посбил, И весь бы свет о мне заговорил». Что день, то снова Осёл мой то ж Зевесу[23] пел; И до того он надоел, Что, наконец, моления Ослова Послушался Зевес. И стал Осёл скотиной превеликой; А сверх того ему такой дан голос дикой, Что мой ушастый Геркулес[24] Пораспугал было весь лес. «Чтo? то за зверь? какого роду? Чай, он зубаст; рогов, чай, нет числа?» Ну только и речей пошло, что про Осла. Но чем всё кончилось? Не минуло и году, Как все узнали, кто Осёл: Осёл мой глупостью в пословицу вошёл. И на Осле уж возят воду.
В породе и в чинах высокость хороша: Но что в ней прибыли, когда низка душа?
