Змея Юпитера просила, Чтоб голос дать ей соловья. «А то уж, – говорит, – мне жизнь моя постыла, Куда ни покажуся я, То все меня дичатся, Кто послабей; А кто меня сильней, Дай бог от тех живой убраться. Нет, жизни этакой я боле не снесу; А если б соловьём запела я в лесу, То, возбудя бы удивленье, Снискала бы любовь и, может быть, почтенье. И стала бы душой весёлых я бесед». Исполнил Юпитер Змеи прошенье; Шипенья гнусного пропал у ней и след. На дерево вползя, Змея на нём засела, Прекрасным соловьём Змея моя запела, И стая было птиц отвсюду к ней подсела; Но, воззряся в певца, все с дерева дождём. Кому понравится такой приём? «Ужли вам голос мой противен?» — В досаде говорит Змея. «Нет, – отвечал скворец, – он звучен, дивен, Поёшь, конечно, ты не хуже соловья; Но, признаюсь, в нас сердце задрожало, Когда увидели твоё мы жало. Нам страшно вместе быть с тобой. Итак, скажу тебе, не для досады: Твоих мы песен слушать рады — Да только ты от нас подале пой».
