Когда из Греции вон выгнали богов И по мирянам их делить поместья стали, Кому-то и Парнас[9] тогда отмежевали; Хозяин новый стал пасти на нём Ослов, Ослы, не знаю как-то знали, Что прежде Музы тут живали, И говорят: «Недаром нас Пригнали на Парнас: Знать, Музы свету надоели, И хочет он, чтоб мы здесь пели». «Смотрите же, – кричит один, – не унывай! Я затяну, а вы не отставай! Друзья, робеть не надо! Прославим наше стадо И громче девяти сестёр Подымем музыку и свой составим хор! А чтобы нашего не сбили с толку братства, То заведём такой порядок мы у нас: Коль нет в чьём голосе ослиного приятства, Не принимать тех на Парнас». Одобрили Ослы ослово Красно-хитро-сплетенно слово: И новый хор певцов такую дичь занёс, Как будто тронулся обоз, В котором тысяча немазаных колёс. Но чем окончилось разно-красиво пенье? Хозяин, потеряв терпенье, Их всех загнал с Парнаса в хлев.
Мне хочется, невеждам не во гнев, Весьма старинное напомнить мненье: Что если голова пуста, То голове ума не придадут места. [10]
