Валентина Осеева "Динка". Страница 072
Жена художника вынула тогда десять копеек, но Динка не взяла - брать от чужих денег задаром нельзя, но если ей придется висеть на обрыве до самого обеда, то она возьмет. Потому что, пока он будет рисовать, она должна болтаться в воздухе, как в цирке. А в цирке платят за это деньги - значит, возьмет и она.
Динка, облизываясь, вспоминает мороженое в костяном стаканчике с костяной ложечкой, черные витые рожки с семечками, которые нельзя разгрызть... Еще бы она купила толстую длинную конфету, обернутую бумажной ленточкой. Это для Марьяшки - пусть она сидит над своей кастрюлей и сосет конфету. Еще она дала бы целых три копейки Леньке. "Возьми, Ленька, - сказала бы она, - мне так хочется что-нибудь дать тебе, что у меня просто чешутся руки и сосет под ложечкой".
Динка вспоминает о Леньке и решает прогуляться по берегу к барже... Если художник придет, она быстро вернется.
Девочка нерешительно оглядывается назад. Далеко на берегу появляются две фигуры. Они! Динка быстро забывает свои мечты, стремительно карабкается на обрыв и повисает в воздухе.
Фигуры двигаются медленно-медленно... Но ведь Динке нужны еще цветы. Как это она забыла! Ведь художник сказал, что будет рисовать ее с кувшинками. Она срывает кувшинки и снова повисает в воздухе с робкой выжидающей улыбкой. По две фигуры на берегу вдруг поворачивают назад. Может, они забыли это место? Динка спрыгивает на берег и, спотыкаясь, бежит за ними,
- Сюда! Сюда! - кричит она, размахивая руками. Но это так далеко, что голос ее замирает, ноги останавливаются.
Нет, это не они! Это просто дачники. Художник ничего не забыл, он обязательно придет и нарисует ее на большом белом полотне.
"Неужели это моя Динка?" - скажет мама.
"Вот уж никак не ожидала!" - язвительно скажет Катя, а художник засмеется.
Динка незаметно для себя ускоряет шаги и бежит к пристани... А художник засмеется. "Это не Динка, это прелесть", - скажет он Кате. А потом еще он скажет маме при Кате: "У вас очень приличная девочка".
Вот уже видна и баржа... На ней ходят какие-то люди. Динка оглядывается назад... Нет, художника еще нет...
Когда-нибудь он нарисует и Леньку... А может, он подарит Леньке ее портрет с кувшинками, и тогда сам Ленька, может быть, скажет: "Я уже совсем не сержусь на эту Динку. Что на нее сердиться, если она такая приличная прелесть!"
- Эй, эй, гляди! Макака вырядилась! Макака вырядилась! - раздаются сзади Динки ненавистные голоса.
Она испуганно шарахается в сторону, шире раскрывает глаза и видит перед собой насмешливую физиономию своего врага Миньки; рядом с ним, тупо улыбаясь, стоит Трошка...
- Фу-ты ну-ты, ножки гнуты... - цедит он сквозь зубы, уставившись на Динкино платье.
- Глянь, глянь! Ха-ха-ха! Макака вырядилась! - ломаясь и указывая на нее пальцем, кричит Минька...
Глава двадцать четвертая
НА БАРЖЕ
В последнее время к хозяину Леньки зачастил приказчик купцов Овсянниковых. Овсянниковы торговали керосином и лесом. Склады леса и лавчонки под вывеской "Овсянников и сын" содержались ими по всем приволжским городам. Хозяин баржи, Гордей Лукич, уже не раз имел дело с хитроватым прилизанным приказчиком Овсянниковых, не раз Ленька под окрики хозяина помогал рабочим грузить овсянниковский лес или бочки с керосином. Теперь приказчик появился снова.
"Значит, скоро грузиться будем", - тоскливо подумал Ленька.