Валентина Осеева "Динка". Страница 078
Крутой обрывистый берег вдруг рассекается надвое, образуя между двумя половинами глубокую трещину. Ленька обходит опасное место и снова идет по краю обрыва. Берег поворачивается, пристань с баржами и пароходами уходит из глаз. Ленька останавливается, раздвигает кусты и оглядывается назад:
- Вот утес Стеньки Разина! Гляди!
Динка протискивается вперед и становится с ним рядом. Один только шаг отделяет их с Ленькой от глубокой пропасти. Земля в этом месте круто обрывается, и огромный, как остров, кусок обрыва стоит совсем отдельно, окруженный со всех сторон широкими провалами. В середине его - пожелтевший от - времени и поросший диким мхом утес. Рядом с ним лежит поваленное грозой дерево, голые ветки его простираются над берегом и тянутся к воде, словно черные, высохшие руки мертвеца. У Динки захватывает дух от любопытства и страха. Вцепившись в руку Леньки, она заглядывает в пропасть... Далеко-далеко виден каменистый берег, вода подходит почти к самому обрыву и, смывая с него желтую глину, с шумом отбегает назад...
- Вот это и есть утес Стеньки Разина, - тихо и убежденно говорит Ленька.
"...И стоит много лет, только мохом одет..." - припоминает очарованная Динка.
- Лень, Лень, а как же пройти туда, на этот камень? - спрашивает она с замиранием сердца.
Ленька усаживается на траву и задумчиво жует травинку.
- Я знаю как, только не скажу...
- Почему не скажешь? - шепотом спрашивает Динка.
- Потому не скажу, - медленно говорит Ленька, - что ты девчонка маленькая, сболтнешь кому-нибудь, похвалишься и выдашь это место.
- Не похвалюсь я, Лень! Не выдам я! - лихорадочно цепляясь за него, уверяет Динка. - Разве я сыщик какой-нибудь? Я не сыщик! Нет! - В голосе ее слышится обида и гнев. - Я не сыщик! - топая ногой, кричит она на Леньку.
- Хорош сыщик! - усмехается Ленька, забавляясь ее гневом. - Сыщик - это Нат Пипкертон, пять копеек за выпуск! А ты куда годишься с оборкой энтой?.. Ну, чего разобиделась?
Занозистая какая! Утес ей понадобился! Ну, прыгай головой вниз!
Динка тоскливо оглядывается на камень... Леньке становится жаль девочку.
- Ладно, - мрачно говорит он, - я поведу. Только слышь, Макака... Задумал я убечь от хозяина, а деться мне некуда, кроме этого места. Скажешь кому пропал я.
Динка отчаянно мотает головой.
- Ну, посиди тут.
Ленька раздвигает соседние кусты, расшвыривает кучу валежника, отодвигает в сторону тяжелые камни и вытаскивает из земли широкую крепкую доску. Подтащив ее к краю обрыва и перекинув через трещину, он долго пробует крепость доски ногой, потом смело шагает на середину и, схватившись за ветку сухого дерева, перепрыгивает на утес.
- Вот как я! - весело говорит он, глядя на оробевшую Динку. - Теперь можешь идти! Тут твоих три шага, не больше. Только вниз не гляди. Боишься?
- Боюсь, - сознается Динка.
- Ну, боишься, так посиди маленько; а обвыкнут у тебя глаза, тогда и перейдешь.
- Ладно, - соглашается Динка, усаживаясь на край доски. "Как же атаман переходил туда? Тоже по доске или просто прыгал? - думает она. - Наверное, просто разгонялся и прыгал - ноги у него большие, длинные. А у меня ноги маленькие и не очень длинные, мне не допрыгнуть, а надо по доске..."
Ленька дважды переходит на обрыв, потом обратно на утес - проверяет доску.
- Ну, обвыкли глаза? - спрашивает он.
- Нет еще, - вздыхает Динка. - Доска-то... она качается...