У Динки захватило дух.
- Я бы поехала, - нерешительно оказала она, - но ведь мы уже раздружились.
- Да я больше не сержусь на тебя, - улыбнулся Ленька.,
- А я сержусь! Зачем ты меня язвой обругал? Поклянись, что больше так никогда не скажешь! Тогда поеду!
- Да ну тебя! Еще клясться ей буду! - рассердился Ленька.
- Ну, тогда катайся сам на своих каруселях! - И Динка решительно двинулась вперед.
- Да погоди! Ну как я клясться буду? Чего хоть говорить-то? - расстроился Ленька.
- Как ругался, так и клянись.
- Язвой, что ли?
- Не язвой, а своим честным именем и гробом.
- Каким гробом?
- Своим, конечно.
- А где у меня свой гроб? - засмеялся Ленька, - Я же не мертвец!
- Так будешь мертвецом, если нарушишь клятву! - припугнула Динка.
- Я и без клятвы буду мертвецом, если хозяин мой вернется, а на барже пусто.
- А разве он уже должен приехать?
- Да не должен бы... Но я ведь на барже с утра не был. Ну как он вернулся? - забеспокоился вдруг Ленька.
- Тогда, значит, мы и в город не поедем?
- Какой тогда город!
- Как же я узнаю, Лень, приехал он или нет?
- А где ты живешь? Далеко отсюда?
- Да нет, совсем близко, только подняться наверх - и все! Пойдем, покажу! И знаешь, Лень? Вешай мне флажок на забор, когда идешь на утес, вот я и буду знать... Если нет флажка, значит, хозяин приехал, - быстро придумала Динка.
- А где я его возьму, этот флажок?
- У нас есть много, елочные остались. Я дам тебе, ладно? И тогда я тоже не буду зря бегать, а то все ругаются дома.
- Ну пойдем, покажи свой забор и вынеси мне флажок. Пошли скорее!
- Подожди... а клятва? - придирчиво спросила Динка. Ленька махнул рукой и улыбнулся:
- Да я и так тебя сроду больше не обругаю. Что я, враг себе, что ли?
- Ну, тогда пойдем! - великодушно согласилась Динка. С тех пор она каждый день с нетерпением ждала флажка и обещанной субботы.
Глава тридцать третья
СБОРЫ В ТЕАТР
Пока Динка бегала на утес и ждала субботы, подошел торжественный день сборов в театр. Еще перед этим вечером Катя и Марина вытащили из шкафа все свои наряды. На кроватях лежал целый ворох старых, поношенных платьев и блузок. А вокруг с озабоченными лицами стояли ближайшие coветчицы. - Мышка и Алина. Динки не было - она повела домой Марьяшку.
- Я так давно себе ничего не шила, - перебирая свои вещи, говорила Марина, - что просто не знаю, что надеть!
- Мамочка, а вот это! Папино любимое надень! - сказала Алина, доставая из шкафа черное шелковое платье. - Надень, мамочка!
- Конечно! Оно же очень скромное и так идет тебе, - сказала Катя.
- Да нет! Зачем трепать его зря... Повесь, повесь, Алина! - забеспокоилась мать.
- Надень, надень! Ничего ему за один раз не сделается. Все-таки модная пьеса, может оказаться много знакомых, надо быть в приличном виде, решительно заявила Катя.
- Надень, мамочка! Ты будешь такая красивая! - запросили денечки
- Heт, нет! Это папино любимое, и я его очень берегу. Когда папа приедет, тогда я и дома его надену. А сейчас я себе что-нибудь другое найду.
"Когда-то он еще приедет! - подумала Катя и с грустью посмотрела на сестру. - Хорошо еще, что она так верит в его возвращение!.."
Марина поймала ее взгляд и улыбнулась:
- Ты стала такой неверующей, Катя. Но ведь Саша не один. И борьба идет... Нельзя же так опускать руки.
