Старик пощупал рукой торбу и покачал головой:
- Ишь ты, какая озорница! Взяла да швырнула! Еще ладно, что только вытолкали, а то бы придрались, не дай бог!
Он с опаской оглянулся на богатую дачу и, отойдя еще немного, остановился:
- Не под силу мне идти. Руки, ноги дрожат... Динка испугалась.
- Сядь, дедушка, сядь! - помогая старику снять с себя шарманку, с раскаянием бормотала она. - Сядь здесь, на траву! Отдохни!
Старик сел и, вынув из торбы сухие корки, разложил их на траве:
- На вот, пожуй маленько.
- Не буду, - решительно сказала Динка и, сглотнув слюну, отвернулась.
Старик потрогал корки и, выбрав одну, с сожалением сказал:
- Размочить бы в водичке... Так ведь у иных и воды не выпросишь.
Он снова потрогал сухие корки и, горестно покачав головой, сложил их обратно в торбу:
- Посидим, коль так.
"Старенький... Корочку хотел съесть... размочить в водичке", - жалостно подумала Динка, и ей захотелось громко заплакать.
Но старик закрыл глаза и, прислонившись спиной к шарманке, задремал. Седые, пожелтевшие от времени космы УПАЛИ ему на лицо, дыхание с хрипом вырывалось из груди... Динка тоже закрыла глаза и, свернувшись клубочком, зарылась лицом в прохладную траву. Ноги у нее ныли, сбитые подошвы потрескались, горло пересохло от жажды, нестерпимо хотелось есть. Но усталость взяла свое, и Динка заснула.
Через час шарманщик и девочка снова шли по дороге.
Глава двадцатая
ДИНКИНА ПЕСЕНКА
Солнце уже садится за деревья. Голодная, усталая Динка еле тащится.
- Я не могу больше ходить, дедушка. У меня ноги отрываются... и голос весь вышел... - жалуется она.
- Вот еще в эту дачу зайдем, а тогда и домой...Тут четыре семейства снимают, очень люди хорошие. И попить дадут, и деньгами не обидят, - говорит старик, осторожно открывая чугунную калитку и направляясь к дому.
Динка медленно плетется за ним. От мелкого гравия на дорожках босые ноги ее горят и чешутся, на пятки больно наступать.
- Дедушка пришел! Дедушка пришел! - выбегая навстречу шарманщику, кричат дети.
Детой так много, что у Динки пестрит в глазах от их платьиц, рубашонок и вязанных, как чулок, с яркими полосками и с кисточками на концах, цветных фесок.
- А чья это девочка? Как ее зовут? - спрашивают они, перебивая друг дружку. - Она будет вертеть ручку шарманки? А нам ты дашь повертеть, дедушка?
- Моя, моя девочка. Она вам песенки споет. И ручку повертите, как же без этого? - еле успевает отвечать старик и, вытирая мокрый лоб, просит: - Вот только бы нам водички испить!
- Водички? Сейчас! Вам кипяченую? - бросаясь наперегонки к дому, кричат дети.
Около большой веранды круглая площадка; на скамейках сидят женщины с детьми.
Приход шарманщика вызывает всеобщее оживление, и вокруг старика и Динки сразу образуется толпа.
- Вона, гляди, кто пришел! - уговаривает раскапризничавшегося малыша старая нянюшка. - Сейчас как заведет, так и твоего голоса не будет слышно! Молчи лучше!
- Водички! Нате водички! - кричат дети, протягивая старику и девочке сразу несколько кружек.
- Спасибо, спасибо... Славные детки, бог их наградит! - растроганно бормочет старик, припадая к кружке с водой.
