Валентина Осеева "Динка". Страница 146
Но дети, стоявшие за ее спиной как два истуканчика, вдруг зашевелились.
- Мы хотим, чтобы она спела! - хором сказали они.
- Но вы же слышите, что у нее все в одном роде! - взволновалась старая дама.
- Ни в каком не роде, а просто детские. Их играют на пианино для детей! сказала Динка.
- Вот как! Что же, например? - заинтересовалась старая дама.
- Много. О птичках, о кошечках и о новогоднем снеге.
- Мы хотим... - тупо и упрямо повторили истуканчики, с двух сторон налегая на кресло.
- Ну, спой о птичке, - милостиво разрешила строгая дама и, склонив голову набок, поправила букли. - Дети, прослушайте песню о птичке!
Динка приготовилась, на шарманщик, не понял и затянул "Разлуку".
- Прекрати! Прекрати сейчас же! - замахала руками старая дама и подозвала горничную.
- Барыня хочет, чтоб девочка спела одна, - пояснила та испуганному старику.
Динка фыркнула, но сдержалась и, приняв позу, громко объявила:
- "Птичка"! Песня композитора Глинки. "Отчего, певунья-птичка, так печально ты сидишь... - медленно запела она, тщательно выводя мотив. - Грустно милую головку опустила и молчишь..."
Дама милостиво закивала головой.
- Вот видите, дети, - сказала она поучительным тоном. - Сейчас мы узнаем, почему загрустила птичка.
Динка пропела еще один куплет, где птичке предлагают сахару и водицы, но она отказывается.
В рабстве, дети, сахар горек...
Что мне в клетке золотой?
Возвратите мне отраду
Жизни вольной и простой!
старательно пропела Динка.
- Ну вот, теперь нам понятно, что птичке не нравится ее клетка, - точно следуя за Динкой и переводя слова песни на поучение, объясняла дама своим истуканчикам.
Динка, давясь от смеха, с трудом дотянула последний куплет:
- "И тогда я вам в награду песню лучшую спою..." Ха-ха-ха! - неудержимо залилась она вдруг.
- Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! - прыснули за креслом истуканчики, но старая дама погрозила им пальцем, и они мгновенно смолкли.
- Ха-ха-ха! - еще громче заливалась Динка.
- Почему ты смеешься? Сейчас же объясни, почему ты смеешься? - прикрикнула на нес старая дама, и седые букли ее затряслись.
- Потому что... так полагается по нотам. - испугавшись, что ей ничего не заплатят, скромно сказала Динка. - Это для того, чтобы дети развеселялись... Там просто так и написано:
"Ха-ха-ха!" - сочиняла второпях Динка. - Это написал композитор Глинка.
- Ну, не знаю, кому это нужно... Мне, во всяком случае, ни к чему, пожала плечами старая дама. - И вообще первый раз слышу что-нибудь подобное! Странная фантазия приписывать все Глинке!
Динка вспомнила стоящего у пианино Олега.
- Почему странная? А это что? "Смейся, паяц, над разбитой любовью..." вдруг затянула она и, прервав себя на последнем слове, тоненько допела: "Разве ты человек? Ха-ха-ха-ха! Ты ведь паяц!"
Старая дама заткнула двумя пальцами уши:
- Прекрати сейчас же! Это невозможно слушать! Спой лучше о кошечках, только, пожалуйста, без того самого "ха-ха"! - морщась, добавила она.
Но Динку душил смех, и, краснея как пион, она пояснила, что петь больше не может, так как у нее болит горло.
- Болит горло? И ты ходишь по дачам заражать детей? - в ужасе вскочила старая дама. - Да у тебя, может, ангина или дифтерит, а ты здесь поешь про птичек и распространяешь миазмы! Сейчас же уходи отсюда!.. Глаша! Дайте им два пятака, и пусть сейчас же уходят! - закричала она своей горничной.