Валентина Осеева "Динка". Страница 177
А Вася спросил:
- Ну, а где же теперь живете-то?
- Она с матерью живет, а я на вольной воле, - сказал Ленька.
- Вона как!.. - с удивлением протянул Вася. - Что ж, разве вы не брат с сестрой?
- Нет. Мы просто так, дружим, - солидно ответил Ленька.
- А мы так полагали - сестренка она тебе. Уж больно в защиту рвалась! сказал один грузчик.
- С отчаянностью защищала! - захохотал другой. Но Вася задумчиво поглядел на обоих ребят и серьезно спросил:
- Значит, она у матери живет, а ты сам по себе... Да-а... То-то, я вижу, исхудал ты, парень. Одни глаза торчат. На чьих же хлебах находишься теперь?
- Он не любит чужой хлеб. - быстро сказала Динка и, покраснев, подвинула Леньке свой ломтик колбасы.
- Я сам на себя зарабатываю! - гордо сказал Ленька, но худой, изможденный вид его красноречивей слов говорил об этих заработках.
Грузчики переглянулись.
- Во как! - с усмешкой сказал один и потрепал Леньку по плечу. - Амбиции своей, значит, не теряешь?
Ленька смущенно улыбнулся, и ему вдруг захотелось похвалиться перед этими людьми своей независимостью.
- Я в город езжу. Кому что поднесу на базаре - когда пять, а когда и десять копеек дадут. А то еще знакомый студент там у меня есть, вместе чай пьем! - с гордостью сказал он.
- Ну, со студентом только чаи гонять. С ихнего брата помощи мало. Плохо твое дело, Ленька! - серьезно сказал Вася.
- Студенты теперь всё больше по тюрьмам сидят. С ними лучше не связываться, - покачал головой староста.
- Кто за народ стоит, тот и в тюрьме сидит, - ответил задетый за живое Ленька. Грузчики переглянулись.
- Бона как! - усмехнулся Вася. - Складно сказал. И правильно. Студенты народ товарищеский. Это у нас в артели все вразброд. Кто куда смотрит... Не натерла еще лямка спину, видать...
- Хоть и натерла, дак податься некуда. Когда б на заводе али на фабрике работать, а то кучка нас... - хмуро сказал другой грузчик.
- Своя рубаха ближе к телу... - вздохнул староста. Что ж... Сидеть да выжидать легче... На студентов, что ли, будем надеяться? - с горькой усмешкой спросил Вася.
Ленька вспомнил Степана и, вспыхнув, отложил в сторону свой хлеб.
- Есть люди, себя не жалеют... Не знаете вы их! - с обидой сказал он.
- Знаем! - сказал Вася и, весело улыбнувшись, похлопал его по плечу. - Они вперед, мы за ними... Свой своего не продаст и не выдаст. Только ни об этом сейчас речь... Вот, вижу я, ты со своим заработком пропадешь на этом свете! Как пигалица пропадешь!
- Не пропаду! - упрямо сказал Ленька и вдруг робко спросил: - А что, про хозяина моего не слышно еще? Грузчики с любопытством посмотрели на мальчика.
- А ты разве ничего не слыхал? - быстро спросил Вася.
- Нет! - побледнел Ленька.
Динка бросила воблу и, быстро оглянувшись, схватила Васю за руку.
- Едет он? - испуганно спросила она.
- Куда едет? - захохотал Вася. - Он уже заехал, дальше некуда! Да ты что побелел весь? - обратился он к Леньке. - Али не слыхал ничего?
- Ясное дело, не слыхал. А ты погоди сказывать, Вася... Может, отец он ему? - встревожились грузчики.
- Не отец он мне, а отчим. А хоть бы и отец был, так не пойду я к нему больше! - взволновался Ленька.
Вася удивленно смотрел на него. Грузчики вдруг о чем-то заспорили.
- Слышь, а бумаги у тебя есть, что он тебе отчим? Баржа-то ведь без призору осталась, а она денег стоит... - сказал староста, трогая Леньку за плечо.