- Да я ж про то и говорил! - с гордостью отвечал Ленька, вглядываясь в проходивших покупателей. - Рабочие жены мяса не покупают, им подешевле что давай... Вот рыба, рыба! Дешево и сердито! - бойко закричал Ленька и вдруг осекся...
За толпившимися женщинами, рваными платками, ситцевыми кофтами и вылинявшими кепками вдруг мелькнуло знакомое серое лицо... Ленька вытянул шею и впился взглядом в длинную фигуру, серую шляпу, прилипшие к вискам жидкие волосы и бесцветные, словно вымоченные в воде, глаза.
Федька тоже разглядел что-то в толпе и, подтолкнув товарища локтем, тихо сказал:
- Гляди-ка... полиция... Ловит, что ли, кого?
- Торгуй тут! - быстро сказал Ленька и, перепрыгнув через мешок с рыбой, скрылся в толпе.
"Сыщик! Сыщик... тот самый..." - мысленно повторял он про себя и, стараясь не бежать, изо всех сил пробивался вперед...
До столовки было далеко. От пристани то и дело отъезжали груженные мешками возы, босоногие, рваные мальчишки шмыгали между ними, подбирая просыпавшуюся картошку и ловко прорезая сзади мешки... Всюду стоял шум и гам: возчики щелкали кнутами, торговки визгливо нападали друг на дружку, с пароходов доносились резкие гудки, смачно ругались грузчики... Всюду толпился народ, но Ленька, расталкивая всех локтями и слыша позади сердитые окрики, протиснулся сквозь толпу и выбежал к столовке. В замусоленные потными руками двери входили и выходили рабочие. Затягиваясь махоркой, они громко ругали протухшие щи и, сплевывая в сторону, поминали червивую селедку... Ленька шмыгнул в дверь, нетерпеливо и жадно оглядывая сидевших, за столами и стоявших у стойки рабочих. Громкие голоса, звон тарелок и тошнотный запах пареных кислых щей ошеломили Леньку.
"Степан! Степан!" - в отчаянии взывал он про себя, пробегая взглядом по чужим изможденным лицам...
Половые, в серых передниках, с горой грязных тарелок и пустыми чайниками, бесцеремонно толкали его в спину... Но нигде не было видно знакомой долговязой фигуры в старой шинели...
Холодный пот выступил на лбу мальчика, колени задрожали... И вдруг за одним из столиков, под засиженной мухами занавеской, шевельнулась серая шинель. Степан спокойно беседовал с рабочими, прихлебывая чай и прикусывая хлеб. За стулом его висела знакомая Леньке плетеная кошелка.
Ленька прошмыгнул мимо столиков и, - стараясь казаться спокойным, подошел к Степану.
- Степан, - тихо сказал он, нетерпеливо дернув своего друга за локоть.
Степан быстро оглянулся и, сердито сдвинув брови, посмотрел ему в глаза:
- Зачем ты тут?
Но лицо Леньки поразило его, и, не сказав больше ни слова, он поднялся и отошел с ним в сторону.
- Сыщик... полиция... - пробормотал белый как мел
Ленька и потянул к себе плетеную кошелку. - Давайте что есть... скорее...
Степан еще раз оглянулся и, уставившись на него близорукими глазами, вспыхнул от гнева:
- Да ты, понимаешь ли ты, помешался на сыщиках...
- Степан! - умоляюще прошептал Ленька, - Это тот... белоглазый... идут ведь... давайте скорей!
Степан сжал его руку, подошел к окну... Ленька тоже вскинул голову поглядел в окно... И оба они одновременно увидели осторожно пробирающуюся между людьми длинную фигуру сыщика и следующих за ним в почтительном отдалении жандармов.
