- Нет, не подменили меня, Лень... Но все кругом подменили, - шепотом сказала Макака и, оглянувшись, указала глазами на свой дом.
- А что ж там у вас? Случилось что? - цепляясь за эту надежду, спросил Ленька.
- Нет, не случилось, а просто так как-то... Все стали отдельные. Я тоже отдельная, - серьезно ответила. Динка и, словно испугавшись наступающих сумерек, заторопилась: - Я пойду, Лень...
- Погоди... Не думай ты ни о чем... Завтра я рано приеду, тогда пойдем на утес, все расскажешь... Ладно?
Динка опять равнодушно кивнула головой и пошла.
- Макака! - окликнул ее на полдороге Ленька. - Вынеси мне нитки. Нитки... - прижав к щели лицо и вытянув губы, раздельно повторил он.
- Сейчас? - спросила девочка.
- Сейчас, сейчас! Я подожду тут, - закивал ей Ленька
Динка ушла, потом вернулась и принесла катушку белых ниток:
- Я из приданого взяла... Отмотай себе на палочку, а то Катя искать будет.
Ленька отмотал ниток и отдал катушку:
- Положи где взяла, а то ругать тебя будут.
- Нет, - сказала Динка, пряча катушку в карман. - Меня давно никто не ругает. Всем некогда.
Ленька вернулся на утес поздно. Огня в своей пещере он никогда не зажигал, а в темноте делать было нечего. Сунув руку под камень, он ощупал заветные Степановы бумажки и, втянув на утес доску, лег.
"Для начала хоть десять штук возьму. А остальные тут спрячу... Аккуратней надо, чтоб ни одна бумажка зря не пропала. Люди за них головой рисковали... И, вспомнив Степана, он мысленно пообещал: - Все сделаю, как надо... Только я, Степан, в бублики вложу и ниткой для верности обмотаю... По своему способу..."
Ночь была короткой. Рассвет застал Леньку уже за работой, а первый пароход отвез его в город. На базаре было еще пустынно. Хлопали железные болты на дверях лавок, открывались рундуки, шли с корзинами торговки... На пристань съезжались возы. Половой в сером холщовом фартуке подметал крыльцо столовой. Рабочие шли завтракать.
Глава сорок третья
ПРЕДСВАДЕБНАЯ КУТЕРЬМА
Волнение началось с утра. День был воскресный и почему-то напоминал праздник пасхи. Всю ночь Лина пекла пироги, Марина и Катя убирали комнаты, гладили, помогали Лине, Утром явился Олег, нагруженный покупками, среди которых выделялся большой длинный ящик - сервиз.
Узнав от Кости, который теперь почти всегда ночевал в любезно предоставленном ему маленьком флигеле, о предстоящем событии, Крачковская немедленно напросилась в гости.
В углу террасы был установлен небольшой столик, заваленный подарками. Самый богатый подарок был от Олега. Крачковская подарила молодоженам еще один сервиз, на этот раз столовый. Отдельные скромные знаки любви и внимания были от Марины, Кати и от детей. Динка, с помощью Никича, закончила свой сундучок и все время ревниво следила, чтобы он стоял на самом видном месте.
Все эти хлопоты и суета трогали Лину, и, вынимая из духовки пироги, она обильно поливала их слезами... Малайка, явившийся сказать, что он договорился и поп будет ожидать их завтра в двенадцать часов утра, был смущен и до глубины души тронут заботливыми приготовлениями к свадьбе.
А задерганные хлопотами Катя и Марина думали только об одном: чтоб все было хорошо!
Потихоньку от Лины они закладывали вещи, тратили деньги Олега и мастерили приданое для невесты.
