Валентина Осеева "Динка". Страница 241
- Раз обещал, надо привезти, - сказал капитан и снова спросил Динку: - А ты не будешь скучать, когда он уедет?
- Я день и ночь буду... - вздохнула Динка и, соскочив со стула, подошла к Леньке: - Правда, Лень, мы обое будем очень скучать?
- Ничего... - сказал Ленька и, боясь, что она расстроится, стал поспешно прощаться.
- Не опаздывай. Послезавтра мы уходим, - напомнил капитан.
- Я не опоздаю! - сияя, сказал Ленька и легонько подтолкнул Динку к двери, - Попрощайся! - шепнул он ей.
Динка подошла к капитану, взяла обеими руками его руку.
- Прощайте! - сказала она. - Я еще приду проводить Леньку.
Глава шестьдесят седьмая
ГОРЬКИЕ МЫСЛИ
Домой Динка не шла, а бежала и тащила за собой Леньку. - Пойдем скорей на утес, - говорила она. - Там это все забудется...
- Что забудется? - не понимал Ленька.
- Ну, вот этот пароход... и капитан...
- А что ж капитан? Разве он тебе не понравился? - удивился мальчик.
- Нет, понравился. Но ведь он сказал, что ты с ним уедешь, - вздыхая, говорила Динка.
- Вот глупая! Так мы же сами просили! - грустно усмехался Ленька.
Его тоже пугала близкая разлука, но при мысли, что теперь он станет настоящим человеком и будет служить на большом, красивом пароходе, даже предстоящая разлука казалась ему легче. Леньку радовало, что капитан действительно оказался простым и добрым человеком.
"Стараться буду вовсю!" - с благодарностью думал мальчик, представляя себе, как мчится он на зов капитана, быстрый, ловкий, сообразительный. Нравилось ему также, что он будет есть и спать вместе с матросами. Койки у них небось тоже подвесные, как люльки... Широка, глубока Волга, плывет по ней пароход "Надежда", на пароходе служит лихой матрос Леонид Славянов - не принято там называть по имени.
"Эй, Славянов!" - станут величать Леньку матросы, и вместе с собственной фамилией получит он собственное достоинство, придет в гости к Макаке, подаст всем руку. А пока... Что ж, пока надо расставаться. Может, на неделю, а может, и на две...
Ленька бросает украдкой взгляд на идущую рядом подружку, и мечты его тускнеют. Кажется, что в ней особенного? Суматошная она девчонка, беспокойная... А брось ее - и заскучаешь! Когда б еще знать, что не ревет она, не бегает, не ищет его. А то хоть вплавь бросайся и греби назад, да и только! "Вроде няньки я ей", - с грустной усмешкой думает Ленька, ощущая в своей руке маленькую цепкую руку.
- Ты слышь, Макака... Не реви тут, как я уеду, - говорит он вздыхая.
Девочка поднимает на него глаза и молчит.
- Эх, ты, - говорит Ленька, - надсада...
Потом снова думает о капитане, о большом белом пароходе и матросском воротнике, только мысли эти короткие, не за что им зацепиться надолго; а вот та жизнь, с которой он расстается, имеет уже глубокие корни, крепко сидят эти корни в Ленькиной душе, глубоко вросли в нее.
- Ты спроси дома, не слыхать ли чего о Косте, а то уеду я и ничего знать не буду... И про дядю Колю узнать бы, а то ведь толком ничего я о нем не слышал больше... А еще, может, Степана уже выпустили... Повидать бы его мне, когда приеду... - говорит Ленька.
- Пойдем к моей маме... У нас теперь все тебя знают, почему ты не идешь? тоскливо спрашивает Динка.
- Я приду... Вот приеду и приду. А сейчас нет... - упрямится мальчик и, сдвинув брови, вспоминает свой ночной визит. - Шарахнулась тот раз от меня ваша Алина, как от жулика.