- А я... как же... пойду одна домой? - все так же растерянно спрашивает девочка.
- А ты бережком, бережком... по песочку - и домой... Ладно? А я тебе сапожки красные... с подковками, - наклоняясь к ней, расстроенно говорит Ленька.
Но Динка, не спуская с него испуганных глаз, медленно качает головой:
- Не надо... Мне ничего не надо. Лень... Капитан в белоснежном кителе быстро взбегает по сходням и, остановившись наверху, машет рукой грузчикам:
- До свиданья, ребята! Ждите через недельку-другую.
- Счастливо возвратиться! - дружно желают ему грузчики, толпясь около сходней.
Капитан бросает взгляд на стоящего у перил Леньку.
- Прощайся, прощайся! - кивает он ему головой. - Сейчас отправляемся!
- Макака... - взволнованно шепчет Ленька. - Я пойду... Я оттуда глядеть на тебя буду... Ладно?
И, не дожидаясь ответа, он бросается вслед за капитаном.
- Макака!.. Я вот где!.. - кричит он через секунду уже с палубы, налегая грудью на перила.
Динка поворачивает голову, ищет его взглядом. - Вот я! Вот я! - кричит Ленька. Матрос, проходя мимо, легонько толкает его в спину:
- Не ори... Это тебе не дома. Раньше прощаться надо... Из трубы парохода вдруг вырываются черные клубы дыма, резкий гудок оглушает пассажиров... Сходни поспешно убираются...
- Отдать концы! - командует с мостика капитан. Матросы втягивают тяжелые канаты, за кормой, вздымая пенистые брызги, бурлит винт, сбоку медленно поворачивается огромное колесо, и пароход отрывается от пристани. Динка громко всхлипывает и закрывает руками лицо.
- Макака... не плачь!.. - налегая на перила, кричит Ленька.
Но девочка горько плачет, и, по мере того как растет темная щель между пристанью и пароходом, плач ее становится все громче и жалобней...
- Макака!.. - в отчаянии мечется по палубе Ленька. - Макака! Не плачь! Слушай!
Запад гаснет в дали бледно-розовой,
Небо звезды усеяли чистые...
перегнувшись через перила, выкрикивает он высоким срывающимся голосом.
Девочка поднимает залитое слезами лицо и прислушивается. За спиной Леньки переглядываются пассажиры, добродушно посмеиваются матросы... Капитан поворачивает голову и смотрит на пристань. Горькая, залитая слезами улыбка бродит по лицу девочки.
- Полный вперед! - командует капитан.
Все быстрее и быстрее вертятся колеса, все дальше и дальше отступает пристань... Уже далеко над Волгой рвется с удаляющегося парохода звонкий мальчишеский голос... И плач на берегу затихает.
Глава семьдесят вторая
ДАЛЕКО ЛИ СИБИРЬ?
На другой день шел дождь. Он шел и шел вперемешку с Динкиными слезами, желтые листья прилипали к мокрой земле, сухими завитушками плавали в лужах; ветер гнул в саду деревья, и ветки их нещадно хлестали друг друга, царапая стекла окон и теряя последнюю осеннюю листву. Алина и Мышка прибегали из кухни с красными, посиневшими руками, кутались в старые платки. Никич, держась за поясницу, подкладывал в плиту дрова... Ни мамы, ни Кати не было... По хмурому виду Никича и по бледному встревоженному лицу Алины Динка чувствовала, что с Костей что-то случилось нехорошее, но спросить было некого. Мышка знала только, что мама и Катя повезли в город какие-то теплые вещи, папино пальто, меховую безрукавку и валенки... Все это они собирали спешно вчера вечером, рылись в папиных вещах, в старом, обитом жестью сундуке...
Динка пришла с пристани наплакавшаяся и усталая; еле волоча ноги, она добралась до своей постели и сразу уснула.
