Динка рассказывала, часто перебивая себя... Дойдя до того места, как Ленька познакомился со Степаном, она вдруг припомнила базар:
- Я торговала там рыбой... Я кричала: "Сахарная, сахарная!" - и у меня покупали...
Мать слушала ее затаив дыхание и не прерывая ни единым вопросом, но, по мере того как раскрывалась перед ней глубоко скрытая от взрослых, трудная жизнь ее девочки, глаза ее широко раскрывались и по лицу медленно катились слезы.
- Не плачь, мамочка, не плачь, - припадая к ней, бормотала Динка. - Я исправлюсь, я сейчас исправлюсь...
Она рассказала про утес и про то, как они пили там чай с Ленькой и как Ленька разменял полтинник, чтоб купить бубликов... В эти бублики он прятал запрещенные бумажки, я она, Динка, макала в чай ниточки и перевязывала эти бублики...
Динка близко наклонилась к матери, понижая голос и тревожно оглядываясь.. Потом зашептала ей в самое ухо про спрятанный на утесе револьвер и, захлебнувшись от своих беспорядочных, взволнованных слов, вдруг примолкла.
Тогда, вспомнив непонятное замечание девочки, что сыщика, верно, уже "съели раки", Марина тихо спросила:
- А почему ты сказала, что сыщик уже не появится? Разве ты знаешь что-нибудь о нем?
Лицо Динки вдруг потемнело, и сияющее, светлое откровение ее души померкло.
- Нет, мама... я ничего не знаю... Я просто так сболтнула...
Перед ней снова встала тайна... Это была Ленькина страшная, вечная тайна, о которой никому и никогда нельзя сказать... Но мать ни о чем больше не допытывалась. Она крепко прижала к своей груди голову Динки и молча старалась побороть волнение, вызванное рассказом девочки.
- Диночка! - сказала она, помолчав. - Мы возьмем к себе Леню... Я всегда мечтала иметь сына... И мне будет очень жаль, если он не захочет...
- Он захочет, мама! Я скажу ему, чтоб он захотел! - радостно откликнулась Динка.
- Да... И ты скажешь ему, что это не чужой хлеб... Я буду ему только матерью, а деньги нам дадут наши товарищи, они дадут их Леньке-Бублику... О нем просил дядя Коля. Леня будет учиться, вы вместе пойдете учиться...
- Опять? - упавшим голосом переспросила Динка, и в глазах Марины снова промелькнула улыбка.
- А ты считаешь, что уже выучилась? - тихо спросила она.
Обе засмеялись.
- Ну ладно! - весело тряхнув головой, сказала Динка. - Я, мамочка, с Ленькой хоть к черту на кулички пойду! Только ты купи нам ранцы. Знаешь, такие меховые ранцы, в которые можно все класть, - заглядывая в лицо матери, попросила она и тут же добавила: - А если они очень дорого стоят, то хотя бы одному Леньке. Ладно, мамочка?
Глава семьдесят пятая
ОЖИДАНИЕ
Дни шли, Динка загибала уже третий палец, но ей казалось, что с отъезда Леньки прошло уже тысячу дней. Тысячу дней и тысячу ночей! Она садилась на обрыве и, обхватив руками коленки, смотрела на Волгу... Осеннее солнце золотило темные волны; по-прежнему шли по реке баржи, тащились нагруженные плоты, стрекотал буксирный пароходик... Динка смотрела всегда в ту сторону, куда ушел пароход "Надежда". Где-то там, за дальней далью, был город Казань...
