Мышка не отходила от Кати, Динка, прижимаясь спиной к перилам, растерянно смотрела на разбросанные вещи, на связанные узлы и раскрытые чемоданы, на Катю, которая одной рукой прижимала к себе Мышку, а другой укладывала вещи. Потом, оторвавшись от Мышки, она обнимала Алину, и обе они, вытирая слезы, что-то обещали друг другу.
- Мама останется одна... - доносился до Динки взволнованный шепот Кати.
- Я буду помогать ей, не беспокойся за маму, - серьезно отвечала Алина.
Динка ежилась и, чувствуя себя лишней, смотрела в сад. Больше всего она боялась, что Катя забудет попрощаться с ней, забудет обнять ее, как обнимала Мышку и Алину. И, может быть, никогда уже не придется Динке попросить у нее прощения за все плохое, что она делала, и никогда не придется сказать, что она, Динка, так же любит Катю, как Алина к Мышка...
А Катя, замученная беспокойством за Костю, убитая горем от разлуки со своей любимицей Мышкой, встревоженная мыслью, что старшая сестра останется одна с детьми, действительно забыла о Динке.
Марина, мельком взглянув на младшую дочку, подозвала ее к себе:
- Возьми щетку, почисти вот это платье!
Динка схватила платье - она была рада хоть что-нибудь сделать для Кати.
Платье было серое, шерстяное. Марина готовила его сестре в дорогу, Динка, размахивая щеткой, изо всех сил трясла и чистила это платье, потом, подбежав к матери, обняла ее за шею и взволнованно прошептала:
- Скажи Кате, чтобы она не забыла обнять меня, мама... Я ведь тоже люблю ее...
Марина удивленно вскинула на нее глаза, грустная тень пробежала по ее лицу, и, не найдя других слов, она тихо сказала:
- Катя вспомнит сама...
Но Катя не вспомнила сама. Присев около нее на полу, Марина с горьким упреком зашептала, склонясь над чемоданом:
- Ты забыла Динку... Ты забыла, как она старалась спасти Костю... Катя закрыла лицо руками.
- Динка, Диночка... - позвала она.
Динка оторвалась от перил, бросилась в ее объятия... Они плакали вместе, крепко обнимая друг друга.
- Я буду хорошей девочкой... - захлебываясь от слез, бормотала Димка.
- Прости меня, прости меня, маленькая, родная моя... - шептала Катя.
На вокзал поехали все вместе. Олега не было. Наступало время охоты, и его сиятельство граф потребовал, чтобы умелый стрелок-лесничий неотступно сопровождал его на охоте... О внезапном отъезде младшей сестры Олег не знал...
Сиротливой кучкой стояли около поезда дети... Катя и Марина молча смотрели друг на друга.
- Я никогда не говорила тебе... но я преклоняюсь перед твоим мужеством, Марина... - не отрывая глаз от лица сестры, сказала Катя.
Марина улыбнулась ей, голубые глаза ее, обведенные темными кругами, просияли. И, как всегда в самые трудные минуты жизни, она твердо сказала:
- Я верю, Катя... Верь и ты...
Когда поезд двинулся, дети бросились за ним... Катя замахала платком.
- Пойдемте, - сказала Марина, положив руки на головы младших детей. Пойдем, Алина!
Глава семьдесят седьмая
ОПУСТЕВШЕЕ ГНЕЗДО
Снова идут дни... Динка уже потеряла им счет на своих пальцах... По-прежнему прибегает она на обрыв, садится на сухую порыжелую траву и, опустив голову в колени, ждет. И кажется ей, что, пока она так сидит на обрыве, время идет да идет, шумит над ее головой осенними ветрами, окрашивает в желтые и красные цвета листья, покрывает рябью темные волны реки...
