Валентина Осеева "Динка". Страница 262
Скучные осенние листья вдруг ожили. Красные, желтые, оранжевые, как разноцветные птицы, они веселыми стайками слетали с деревьев на голову и плечи девочки.
И Марине снова захотелось, чтобы на крыльце бодро и радостно зазвучали голоса детей.
- Ах, как же я не могу вспомнить ни одной хорошей песни! - с досадой сказала она, проводя ладонью по лбу и тщетно роясь в своей памяти. - Вспомните хоть вы, Алина, Мышка!
Но девочки тоже не могли попомнить веселой песни, все, что они предлагали, в конце, или в середине, или с самого начала было грустное... А звонкий голос Динки раздавался уже в другом углу сада, и желтые печальные листья снова медленно и скучно падали на крыльцо.
Глава семьдесят девятая
КРАСНЫЕ САПОЖКИ
Вот и Казань... Ленька стоит на борту парохода и смотрит на кривые улички предместья, убогие домишки с плоскими крышами.
- Это еще, брат, не Казань... Это так коло берега беднота ютится. Сама Казань эвон где! - говорит повар Никифорович, указывая рукой на затонувшие в желтеющих садах золотые маковки церквей. - Старинный город... Казань-матушка!
- А сколько здесь стоять будем? - спрашивает мальчик. ему кажется, что прошло уже много дней и ночей, с тех пор как пароход "Надежда" отчалил от родной пристани... Сильно скучает Ленька. Плохо ест, не идет ему "знатный матросский харч" на пользу.
- Не в коня корм... - ворчит толстый кок Никифорович, подкладывая Леньке не в очередь лучшие куски. - Не могу откормить, ваше благородие, - говорит он капитану. - Шибко задумывается мальчонка...
Не радовала Леньку и подвесная койка. По ночам тяжело ворочался он с боку на бок, слышался ему горький плач покинутой Макаки... Представлялось ему, что идет она по берегу одна-одинешенька, остановится, оглянется... Нет Леньки!
Больше всего мучили мальчика ночные кошмары: никак не мог он забыть перекинутую на утес и оставленную второпях доску. Снилось: идет по этой доске Макака, пошатнулась, взмахнула руками: "Лень!.. Лень!.."
А доска тихо поворачивается под ней...
Ленька вскакивал, крупный пот катился по его лицу...
"Нет, не работа это, не жизнь это .." - тоскливо думал он.
А все было бы хорошо, когда б не тоска по оставленной подружке. Матросы относятся к Леньке бережно и любовно: каждому бросается на помощь Ленька, не гнушается никакой работой. И промеж взрослых держится скромно; сидя за общим котлом, хлебает щи аккуратно, позади всех протягивает ложку...
- Хороший малец! Старательный, только уж больно невеселый, - докладывают капитану матросы.
Капитан зовет мальчика к себе в каюту, подолгу разговаривает с ним.
- Скучаешь, Леня? - часто спрашивает он. Ленька молчит и смущенно улыбается.
- Ты, малец, к нам привыкай. Дружба - она, конечно, первеющее дело, только на воде подружек забывать надо. Не до них тут!.. - глядя на Леньку, говорят старые матросы.
Без шуток, конечно, тоже не обходилось.
- Ну, вот пел ты ей... Пел не пел, а кричал чегой-то во всю глотку... начинает, посмеиваясь, какой-нибудь молодой матрос. - Ну ладно! Сейчас она девчонка маленькая... И дружба у вас, видать, крепкая... А вот как подрастет, тогда песней не утешишь... - Матрос смотрит на Леньку смеющимися глазами и подталкивает локтем соседа. - Да, подрастет и, глядишь, сменит тебя на какого ни на есть сухопутного Ваньку... А ты скучаешь...
И Марине снова захотелось, чтобы на крыльце бодро и радостно зазвучали голоса детей.
- Ах, как же я не могу вспомнить ни одной хорошей песни! - с досадой сказала она, проводя ладонью по лбу и тщетно роясь в своей памяти. - Вспомните хоть вы, Алина, Мышка!
Но девочки тоже не могли попомнить веселой песни, все, что они предлагали, в конце, или в середине, или с самого начала было грустное... А звонкий голос Динки раздавался уже в другом углу сада, и желтые печальные листья снова медленно и скучно падали на крыльцо.
Глава семьдесят девятая
КРАСНЫЕ САПОЖКИ
Вот и Казань... Ленька стоит на борту парохода и смотрит на кривые улички предместья, убогие домишки с плоскими крышами.
- Это еще, брат, не Казань... Это так коло берега беднота ютится. Сама Казань эвон где! - говорит повар Никифорович, указывая рукой на затонувшие в желтеющих садах золотые маковки церквей. - Старинный город... Казань-матушка!
- А сколько здесь стоять будем? - спрашивает мальчик. ему кажется, что прошло уже много дней и ночей, с тех пор как пароход "Надежда" отчалил от родной пристани... Сильно скучает Ленька. Плохо ест, не идет ему "знатный матросский харч" на пользу.
- Не в коня корм... - ворчит толстый кок Никифорович, подкладывая Леньке не в очередь лучшие куски. - Не могу откормить, ваше благородие, - говорит он капитану. - Шибко задумывается мальчонка...
Не радовала Леньку и подвесная койка. По ночам тяжело ворочался он с боку на бок, слышался ему горький плач покинутой Макаки... Представлялось ему, что идет она по берегу одна-одинешенька, остановится, оглянется... Нет Леньки!
Больше всего мучили мальчика ночные кошмары: никак не мог он забыть перекинутую на утес и оставленную второпях доску. Снилось: идет по этой доске Макака, пошатнулась, взмахнула руками: "Лень!.. Лень!.."
А доска тихо поворачивается под ней...
Ленька вскакивал, крупный пот катился по его лицу...
"Нет, не работа это, не жизнь это .." - тоскливо думал он.
А все было бы хорошо, когда б не тоска по оставленной подружке. Матросы относятся к Леньке бережно и любовно: каждому бросается на помощь Ленька, не гнушается никакой работой. И промеж взрослых держится скромно; сидя за общим котлом, хлебает щи аккуратно, позади всех протягивает ложку...
- Хороший малец! Старательный, только уж больно невеселый, - докладывают капитану матросы.
Капитан зовет мальчика к себе в каюту, подолгу разговаривает с ним.
- Скучаешь, Леня? - часто спрашивает он. Ленька молчит и смущенно улыбается.
- Ты, малец, к нам привыкай. Дружба - она, конечно, первеющее дело, только на воде подружек забывать надо. Не до них тут!.. - глядя на Леньку, говорят старые матросы.
Без шуток, конечно, тоже не обходилось.
- Ну, вот пел ты ей... Пел не пел, а кричал чегой-то во всю глотку... начинает, посмеиваясь, какой-нибудь молодой матрос. - Ну ладно! Сейчас она девчонка маленькая... И дружба у вас, видать, крепкая... А вот как подрастет, тогда песней не утешишь... - Матрос смотрит на Леньку смеющимися глазами и подталкивает локтем соседа. - Да, подрастет и, глядишь, сменит тебя на какого ни на есть сухопутного Ваньку... А ты скучаешь...