Валентина Осеева "Динка". Страница 263
- Не сменит! - гордо отвечает Ленька, и губы его растягиваются в улыбку.
- Чего там - не сменит! - сердито прикусывая хлеб, вступает пожилой матрос. - Подружка твоя с господского дому. Барышня! А ты - сирота без роду, без племени... Тебе за ней не гоняться, вот что!
- Верно, верно! - качает головой молодой матрос. - Она себе подберет почище... Вот как ездят у нас пассажиры иногда... Чудные имена у барчат... Все Мунчик да Пунчик, али Гогуся какой-либо... Вот и бросит она тебя ради Гогуси али Пунчика... Эх, ты!
- Не бросит! - повторяет Ленька, и, представив себе, как сердито налетает Макака на неугодных ей пунчиков и гогусек, он вдруг звонко хохочет. - Вот знала б она!
- Ну, вот и развеселился! - добродушно улыбаются матросы. - А как повернем назад от Казани, так и вовсе запрыгаешь!
Ленька ждет Казани. Долго стоит пароход в Симбирске. Капитан снова берет груз... Матросы носят на плечах мешки с зерном, ящики с сушеной рыбой.
Ленька суетится вместе со всеми, тянет на плечи тяжелый мешок.
- Иди, иди! - гонят его матросы. - Куда лезешь? Не подужаешь ведь.
Ленька выходит на пристань. Заработать бы тут, да пассажиров мало, и, того гляди, капитан рассердится. "Ты, - скажет, - сыт, чего матросскую честь мараешь? Как нищий за пассажирами вяжешься..." Эх! Не на что Леньке купить обещанные красные сапожки, негде заработать ему на эту покупку...
Перед Казанью капитан вызывает мальчика в каюту:
- Пойдешь со мной в город. В Казани сейчас выставка. Вот тебе рубль - купи что-нибудь на память!
- Спасибо, - сияя, говорит Ленька и бежит чистить своя новые брюки.
По всей форме нарядили Леньку матросы. Портной Силыч перешил ему брюки и рубаху, воротник пришлось сзади присобрать, бескозырка нашлась в аккурат.
Гордо сходит на берег Ленька. Рядом с ним идет капитан в своем белом нарядном кителе. Кажется мальчику, что все встречные пялят глаза на его капитана. Да и на него, Леньку, тоже небось посматривают - матрос! По всей форме матрос, только ростом маловат. Ленька выпячивает грудь, тянется вверх, непривычные к ботинкам ноги его зажаты как в колодки, но он все готов стерпеть! И на душе у него радостно. Целый рубль дал ему капитан! На это не только сапожки купишь, а и тюбетеечку Макаке можно привезти.
Долго идут по кривым уличкам и переулкам капитан с Ленькой, а города все не видно.
- Вон город! Там улицы красивые, просторные... Магазины, лавки... Татары прямо на улицах коврами торгуют, тюбетейки, чувяки продают... А на выставке всего много! - говорит капитан.
"Мне, самое главное, сапожки..." - оглядываясь, думает Ленька.
Они проходят мимо большой, красивой церкви. На паперти сидят нищие. Из широко раскрытых резных дверей слышен однообразный певучий голос попа.
Капитан замедляет шаги.
- Ты богу молишься? - спрашивает он Леньку.
- Нет, - усмехается Ленька. - Не молюсь.
- Что ж так? - удивляется капитан
- Разочаровался я в боге. Два раза просил его заступиться, и оба раза надул он меня, - серьезно говорит Ленька и машет рукой: - Бог с ним, с этим богом!
- О чем же ты просил его? - с улыбкой спрашивает капитан.
- Да один раз послал меня хозяин за хлебом и три копейки дал. А я, уж не знаю как, обронил эти три копейки. Ну, думаю, запорет меня злодей... Искал, искал - нету... А тут церковь, народ молится... Бросился я туда; бился, бился головой об пол, плакал, просил: "Господи, подкинь мне мои три копейки либо защити меня от хозяина..." - Ленька грустно усмехнулся и махнул рукой: - Два дня после этого без памяти лежал от побоев...