Валентина Осеева "Динка". Страница 293
Не зажигая огня, Марина присаживалась к пианино и начинала что-нибудь тихонько наигрывать по памяти. Собирались девочки, залезали с ногами на кушетку, Леня придвигал свой стул поближе к Васиному креслу.
- Вася! - капризно говорила Динка, переступая через вытянутые на середину комнаты Васины ноги. - Уберите ваши большие ноги, мы боимся таких больших ног! Задвиньте их куда-нибудь под стол!
- Дина! - строго останавливала сестру Алина. А Мышка, боясь, что Вася обидится, поспешно смягчала ее слова.
- Ничего, ничего, Вася... Это же просто такие башмаки...
- А вы тоже боитесь? - спрашивал Вася, подбирая ноги.
- Нет, что вы... Я их обхожу, здесь же много места... Ко всем членам семьи Арсеньевых Вася относился строго и придирчиво, одна только Мышка неизменно вызывала в нем тихое умиление. Часто, сидя в своем кресле, Вася, забывшись, смотрел на разлетающийся венчик тоненьких волос вокруг Мышкиной головы, на мелкие веснушки, рассыпанные на курносом и удивительно светлом лице девочки...
- Когда я смотрю на нее, мои глаза отдыхают, и вся усталость, вся накипь дня смывается с моей души, как черная копоть, - с восторгом говорил Вася своему ученику и тут же, взъерошив свои густые полосы, привычно удивлялся: - И как это в одной семье, у одной матери могут быть такие разные дети? Динка и Мышка! Как их сравнить?
- А я их и не сравниваю... Я для Мышки в огонь и в воду полезу, а без Макаки я и одного дня не проживу! - горячо говорил Леня.
Вася искренне хохотал:
- Смотри, смотри, эта твоя Макака может за один час всю твою жизнь вверх тормашками перевернуть!
- Это она может! Она еще не то может! - с гордостью согласился Леня и, улыбаясь, просто добавил: - Вот за то и люблю!
У Васи с Леней почти с первого дня установились крепкие, дружеские отношения, Леня уже не стеснялся больше своего репетитора, но относился к нему с горячей благодарностью и уважением. Так постепенно Вася Гулливер входил в семью Арсеньевых, пристально разглядывая каждого из членов ее, и, не скрывая своих симпатий, к каждому относился по-разному. Это отношение часто заставляло его изменять своему твердому правилу не вмешиваться в чужие дела.
Глава пятая
ГОРЕСТНАЯ ВЕСТЬ
На улицах кучками собирались люди. Студенты стояли без шапок, на ходу читали газету, окаймленную траурной рамкой. Умер Лев Николаевич Толстой... Вася, держа и руке шапку и газету, остановился у двери арсеньевской квартиры.
"Знают или не знают?" - подумал он, пряча в карман газету. В последние дни девочки то и дело бегали за бюллетенями, волновались и чуть не плакали.
"Нервные такие девчонки... Если еще не знают о смерти Льва Николаевича, то, может, мне удастся осторожно подготовить ." - решил Вася.
Входная дверь была не заперта, внутренняя лестница вела на второй этаж, дверь в коридор тоже оказалась открытой. Шагая через три ступеньки, Вася дошел до верхней площадки, остановился, прислушался... До него донесся чей-то жалобный голос, повторяющий нараспев одни и те же слова, прерываемые протяжным громким плачем.
"Динка воет! - сообразил Вася. - Сейчас она расстроит Алину, Мышку... Главное, Мышку... Девочка и так слабенькая... Ах ты, исчадие ада..." - с раздражением подумал Вася, шагая по коридору.
Навстречу попалась Маруся.
- Идите скорей, Васю, бо так порасстраивалысь наши... - махнув рукой, сказала она.
- Вася! - капризно говорила Динка, переступая через вытянутые на середину комнаты Васины ноги. - Уберите ваши большие ноги, мы боимся таких больших ног! Задвиньте их куда-нибудь под стол!
- Дина! - строго останавливала сестру Алина. А Мышка, боясь, что Вася обидится, поспешно смягчала ее слова.
- Ничего, ничего, Вася... Это же просто такие башмаки...
- А вы тоже боитесь? - спрашивал Вася, подбирая ноги.
- Нет, что вы... Я их обхожу, здесь же много места... Ко всем членам семьи Арсеньевых Вася относился строго и придирчиво, одна только Мышка неизменно вызывала в нем тихое умиление. Часто, сидя в своем кресле, Вася, забывшись, смотрел на разлетающийся венчик тоненьких волос вокруг Мышкиной головы, на мелкие веснушки, рассыпанные на курносом и удивительно светлом лице девочки...
- Когда я смотрю на нее, мои глаза отдыхают, и вся усталость, вся накипь дня смывается с моей души, как черная копоть, - с восторгом говорил Вася своему ученику и тут же, взъерошив свои густые полосы, привычно удивлялся: - И как это в одной семье, у одной матери могут быть такие разные дети? Динка и Мышка! Как их сравнить?
- А я их и не сравниваю... Я для Мышки в огонь и в воду полезу, а без Макаки я и одного дня не проживу! - горячо говорил Леня.
Вася искренне хохотал:
- Смотри, смотри, эта твоя Макака может за один час всю твою жизнь вверх тормашками перевернуть!
- Это она может! Она еще не то может! - с гордостью согласился Леня и, улыбаясь, просто добавил: - Вот за то и люблю!
У Васи с Леней почти с первого дня установились крепкие, дружеские отношения, Леня уже не стеснялся больше своего репетитора, но относился к нему с горячей благодарностью и уважением. Так постепенно Вася Гулливер входил в семью Арсеньевых, пристально разглядывая каждого из членов ее, и, не скрывая своих симпатий, к каждому относился по-разному. Это отношение часто заставляло его изменять своему твердому правилу не вмешиваться в чужие дела.
Глава пятая
ГОРЕСТНАЯ ВЕСТЬ
На улицах кучками собирались люди. Студенты стояли без шапок, на ходу читали газету, окаймленную траурной рамкой. Умер Лев Николаевич Толстой... Вася, держа и руке шапку и газету, остановился у двери арсеньевской квартиры.
"Знают или не знают?" - подумал он, пряча в карман газету. В последние дни девочки то и дело бегали за бюллетенями, волновались и чуть не плакали.
"Нервные такие девчонки... Если еще не знают о смерти Льва Николаевича, то, может, мне удастся осторожно подготовить ." - решил Вася.
Входная дверь была не заперта, внутренняя лестница вела на второй этаж, дверь в коридор тоже оказалась открытой. Шагая через три ступеньки, Вася дошел до верхней площадки, остановился, прислушался... До него донесся чей-то жалобный голос, повторяющий нараспев одни и те же слова, прерываемые протяжным громким плачем.
"Динка воет! - сообразил Вася. - Сейчас она расстроит Алину, Мышку... Главное, Мышку... Девочка и так слабенькая... Ах ты, исчадие ада..." - с раздражением подумал Вася, шагая по коридору.
Навстречу попалась Маруся.
- Идите скорей, Васю, бо так порасстраивалысь наши... - махнув рукой, сказала она.