Валентина Осеева. В лагере

   Еще с вечера Наташа и Муся решили после завтрака сбегать на речку.
   — Какое я место знаю! — перегнувшись через спинку кровати, шептала Наташа. — Вода чистая, прохладная… Мелко-мелко! Никак не утонешь! Как раз для тех, кто плавать не умеет.
   — Завтра же утречком побежим! И выкупаемся! Только ребятам не говори, а то все бросятся и опять мы плавать не научимся из-за них! — говорила Муся.
   Утро было солнечное. За раскрытым окном так звонко пели птицы, что спать было невозможно. Наташа и Муся с трудом дождались горна и первые убрали свои кровати.
   — Сейчас же после завтрака на речку!
   Но на утренней линейке вожатый сказал, что соседний колхоз спешит с уборкой сена, так как стоят очень жаркие дни и ожидается гроза, и что колхозу нужно помочь.
   — Поможем! Поможем! — с готовностью закричали ребята.
   — Выделите нам луг побольше! Нас много!
   — Нас много! Нам побольше! — кричали вместе с ребятами Наташа и Муся.
   — После завтрака не придется купаться, пойдем после обеда! — условились подруги.
   На уборку вышел весь лагерь. Пионеры рассыпались по полю. Одни сгребали граблями сухое сено, другие складывали его в копны. Зазвенели веселые песни. Солнце, остановившись над полем и заглядевшись на ребят, беспощадно пекло их головы и черные от загара спины. Сухие цветы и травы пахли знойным медовым запахом. Одна за другой вырастали на поле туго сложенные копны. Под одной из копен стояло ведро со свежей водой; ребята то и дело подбегали к нему с граблями в руках и, наскоро напившись, снова принимались за дела.
   — Вот в такую жару выкупаться здорово! Утром что… Утром не жарко… Самое удовольствие в жару! — говорила Наташа, подбирая под косынку разлетающиеся волосы и смачивая водой лоб.
   — Сейчас, в самую жару, нехорошо даже! Вот кончим, и как раз жара спадет! Тогда искупаемся! — ответила Муся.
   До обеда все было убрано. Далеко были видны аккуратные, как шалаши, копны, и низко скошенная трава делала поле колючим и голым. Ребята пошли обедать. Наташа и Муся прятали за столом полотенце и мыло.
   — Вот искупаемся так искупаемся!
   — Надо успеть, пока ребята укладываются на мертвый час! — шептались девочки.

* * *

   Воздух был душный. Ни один листок не шевелился на кустах. Небо потемнело, из-за леса наползала большая синяя туча. Наташа и Муся бежали к реке напрямки, через поле.
   — Скорей, скорей! Мы еще успеем до грозы выкупаться!
   И вдруг сорвался ветер. Он налетел на сложенные копны, закружился, засвистел и, срывая верхушки сена, как пух, разнес его по полю.
   Девочки ахнули и бросились назад, в лагерь.
   — Ребята! Ребята! Копны не накрыли! Ветер сено разносит! Вставайте!
   Ребята уже ложились спать.
   — Вставайте! Вставайте! — разнеслось по лагерю.
   Горнист затрубил тревогу. Все бросились в поле. По дороге захватывали ветки, хворост и накрывали копны. Ветер вдруг утих, острая молния пронзила тучу, и дождь потоком хлынул на землю! Это был теплый летний ливень, освежающий душный, застывший воздух.
   Истомленные жарким днем и работой на солнцепеке, ребята неожиданно попали под великолепный душ. Наташа и Муся прибежали в лагерь последними. Волосы у них были мокрые, щеки и глаза блестели, сарафаны прилипли к телу.
   — Вот искупались так искупались! — кричала Наташа. — Вода чистая, прохладная, мелко-мелко, никак не утонешь!
   — Как раз для тех, кто плавать не умеет! — хохоча, вторила ей Муся.