АЛЯ, КЛЯКСИЧ И БУКВА «А». Глава 5
Глава пятая
Конечно, Аля оказалась права. Читатели нарисовали все пять елочек.
И вот путешественники остановились перед калиткой в высоком тесовом заборе.
За забором стоял просторный бревенчатый дом. Там жили буква И, буква Ы и буква Й. Букву Й звали Тимофей. И с Ы целыми днями сидели на террасе и спорили, кто из них главнее.
— Я, — утверждала буква И, — потому что я могу сказать слово «микроб».
— Это не так важно, возражала Ы. — А сумеешь ли ты сказать слово «мормышка»?
— Мне и не к чему говорить этот вздор. Я выражаюсь поэтично: «ирис, миндаль, мимоза, миг».
— Не спорю. Зато ты не можешь сказать самого главного слова — «мы».
Так они препирались целыми днями. А когда им надоедало ссориться, они распевали свою любимую песенку:
Аля и буква А вошли в калитку.
На террасе посвистывал большой старинный самовар, на белой скатерти все было накрыто к утреннему чаю.
— Можно? — спросила Аля.
— Милости просим, милости просим, — закивала буква И.
— Мы вам рады, мы вам рады, — вторила буква Ы. — Чайку?
— Тимофей, пожалуйста, еще два прибора, — попросила буква И.
За чаем выяснилось, что Кляксич с дружками проходил тут еще вечером. Дома был только один Тимофей. Тимофей понял из их разговора, что они отправились на левый берег реки Чернилки к букве Л и собираются ее схватить. Зачем и за что, он не понял. Они велели Тимофею ни в коем случае никому не рассказывать, куда они пошли.
— Очень мило! — воскликнула буква И. — Какой-то негодник, даже не буква, а клякса, будет нами командовать!
— Выскочка! — негодовала буква Ы.
Разузнав дорогу на левый берег Чернилки и поблагодарив хозяев, Аля и буква А двинулись в путь.
И вот путешественники остановились перед калиткой в высоком тесовом заборе.
За забором стоял просторный бревенчатый дом. Там жили буква И, буква Ы и буква Й. Букву Й звали Тимофей. И с Ы целыми днями сидели на террасе и спорили, кто из них главнее.
— Я, — утверждала буква И, — потому что я могу сказать слово «микроб».
— Это не так важно, возражала Ы. — А сумеешь ли ты сказать слово «мормышка»?
— Мне и не к чему говорить этот вздор. Я выражаюсь поэтично: «ирис, миндаль, мимоза, миг».
— Не спорю. Зато ты не можешь сказать самого главного слова — «мы».
Так они препирались целыми днями. А когда им надоедало ссориться, они распевали свою любимую песенку:
Пока они спорили или пели, Тимофей занимался хозяйством: подстригал усики у гороха, чесал брюшко тыкве и вышивал крестиком.
На полу скребется мЫшка,
Спит в берлоге бурый мИшка,
Этот мишка очень мИл,
Только лапы он не мЫл.
Аля и буква А вошли в калитку.
На террасе посвистывал большой старинный самовар, на белой скатерти все было накрыто к утреннему чаю.
— Можно? — спросила Аля.
— Милости просим, милости просим, — закивала буква И.
— Мы вам рады, мы вам рады, — вторила буква Ы. — Чайку?
— Тимофей, пожалуйста, еще два прибора, — попросила буква И.
За чаем выяснилось, что Кляксич с дружками проходил тут еще вечером. Дома был только один Тимофей. Тимофей понял из их разговора, что они отправились на левый берег реки Чернилки к букве Л и собираются ее схватить. Зачем и за что, он не понял. Они велели Тимофею ни в коем случае никому не рассказывать, куда они пошли.
— Очень мило! — воскликнула буква И. — Какой-то негодник, даже не буква, а клякса, будет нами командовать!
— Выскочка! — негодовала буква Ы.
Разузнав дорогу на левый берег Чернилки и поблагодарив хозяев, Аля и буква А двинулись в путь.