КНИГА ВТОРАЯ
МУАДДИБ
Когда мой отец, падишах-император, узнал о смерти
герцога Лето и о том, как это произошло, он пришел в
такую ярость, в какой мы никогда его еще не видели.
Он обвинил в соучастии мою мать, дьявольский Союз
и старого барона. Он обвинял каждого, кто попадал в
поле его зрения, не сделав исключения даже для меня,
сказав, что я такая же ведьма, как и все остальные.
А когда я попыталась его успокоить, говоря, что
даже древние правители находились в вассальной
зависимости, он фыркнул и спросил, не считаю ли я
его слабовольным Тогда я поняла, что его заботила не
столько смерть герцога, сколько ее последствия,
которых он опасался. Сейчас, когда я оглядываюсь
назад, я думаю, что, возможно, мой отец тоже в
какой-то степени обладал даром предвидения, ибо
точно установлено, что линия его и линия Муаддиба
имеет общего предка.
Принцесса Ирулэн.
В доме моего отца.
- Теперь Харконнен должен убить Харконнена, - сказал вполголоса Пол.
Он проснулся перед тем, как начало темнеть. Заговорив, он услышал в ответ слабые звуки, доносившиеся от противоположной стенки стилтента, где спала его мать.
Пол посмотрел на стоящий возле него детектор, изучая светящуюся в темноте панель.
- Скоро ночь, - сказала Джессика. - Почему ты не поставил защитные экраны?
Тогда только до сознания Пола дошло, что ему трудно дышать и что мать молча лежала в темноте, пока не убедилась, что он проснулся.
- Защитные экраны не помогли бы, - сказал он. - Был шторм, и нас засыпало песком. Сейчас я откопаю тент.
- О Дункане ничего не слышно?
- Нет.
Пол рассеянно потер надетый на большой палец перстень с герцогской печатью и внезапно ощутил приступ гнева против этой планеты, которая помогла убить его отца, лишив его воли.
- Я слышала, как начался шторм, - произнесла Джессика неестественно ровным голосом.
Безжизненность ее интонаций помогла ему вновь обрести спокойствие. Его разум сконцентрировался на шторме. Сквозь прозрачные края их стилтента Пол видел, как он начинался: холодные струйки песчинок, потом ручейки, потом вихри. Он посмотрел на вершину скалы под завесой воздушных струй ее очертания странно изменились Песок крутился в низине, закрывая небо, а потом, когда занесло весь тент, вообще ничего не стало видно.
Один раз опоры тента затрещали, приспосабливаясь к новому давлению, потом снова наступила тишина, нарушаемая только шорохом песчинок.
- Попытайтесь еще раз включить приемник, - попросила Джессика.
- Бесполезно, - отозвался он.
Он нащупал у шеи водную трубку своего стилсьюта, открыл зажим и сделал один глоток Только теперь он начал свое по-настоящему арракинское существование - жизнь на влаге, регенерированной из его тела и дыхания. Вода была безвкусной и теплой, но смягчила воспаленное горло.
