Он не ездил верхом на Создателе. Вместе с другими он участвовал в учебных поездках и рейдах, но самостоятельного путешествия он не совершал ни разу, и пока он не сделает этого, мир его возможностей будет отличаться от возможностей остальных. Ни один истинный Свободный не мог смириться с таким положением дел. Он должен это сделать сам, он должен проехать на черве через великие южные земли - территорию в двадцать тамперов, лежащую за эргом, - не прибегая к помощи паланкина, которым пользовалась Преподобная мать, раненые и больные.
Память вернула его к ночной борьбе со своим внутренним "Я". Он усмотрел в ней странную параллель: если он одержит верх над Создателем, власть его упрочится; если он одержит верх над внутренним зрением, упрочится мера власти в нем самом. Но и над тем, и над другим простиралось скрытое во мгле пространство. Великая Смута, в которой, казалось, заблудились все Вселенные.
Разница в путях постигаемых им Вселенных смущала его: четкость мешалась с нечеткостью. И все же, рождаясь и становясь реальностью, видение получало собственную жизнь, оно росло и ширилось, варьируясь лишь незначительно. Ужасная цель оставалась. Расовое сознание оставалось. И над всем этим продолжала маячить тень джихада, кровавого и дикого.
Чани подошла к нему, крепко обхватив себя руками и искоса поглядывая на него, как делала всегда, когда хотела изучить его настроение.
- Расскажи мне о воде твоего родного края, Узул, - попросила она его, как когда-то давно.
Он видел, что она пытается отвлечь, его, рассеять его напряженность перед смертельным испытанием. Уже рассвело, и он отметил, что некоторые из его федайкинов уже складывают тенты.
- Я бы предпочел, чтобы ты рассказала мне о сьетче и о нашем сыне, сказал он. - Наш Лето по-прежнему командует своей бабушкой?
- Он командует Алией. И очень быстро растет - из него получится сильный воин.
- А как там, на юге?
- Когда помчишься на Создателе, увидишь все сам.
- Но я хотел бы увидеть это сначала твоими глазами.
- Там очень пустынно.
Он дотронулся до ее лба - в том месте, где его не закрывал капюшон.
- Почему ты не хочешь говорить о сьетче?
- Я уже сказала: сьетч кажется заброшенным местом, когда там нет мужчин. Это только место работы. Мы работаем на фабриках и в мастерских. Нужно готовить оружие, выращивать траву, чтобы управлять погодой, собирать спайс для взяток. Нужно обсаживать дюны, чтобы заставить их цвести и не дать им двигаться. Нужно ткать материю и ковры, запасаться топливом. Нужно учить детей, внушая им, что сила племени не может исчезнуть.
- Значит, в сьетче нет ничего радостного?
- Дети - радость. Мы следим за соблюдением ритуалов. У нас достаточно еды. Иногда одна из нас может поехать на север, чтобы разделить ложе со своим мужчиной: жизнь должна продолжаться.
- А моя сестра Алия? Как ее воспринимают люди?
