Из клубов песка возникли огромные чудовищные существа - сверкающие туловища, молочно-белые кристаллические зубы в разинутой пасти... Это были песчаные черви, и на каждом из них - готовый к нападению отряд Свободных. Вонзая крючья в яростно шипящие существа. Свободные спрыгивали на равнину, вступали в рукопашный бой, и плащи их развевались на ветру, как знамена.
Впервые в истории Дом сардукаров испытал благоговейный страх перед нападением, в очевидность которого им было трудно поверить. Однако фигурки, спрыгивающие со спин червей, были реальными мужчинами, и их кинжалы, лезвия которых вспыхивали в свете молний, были знакомы сардукарам. Когда воины императора поняли это, они кинулись в бой, и арракинская долина огласилась воинственными кличами с той и другой стороны. Это продолжалось до тех пор, пока лучшие из сардукаров не втиснули императора в корабль, запечатав за собой дверь и приготовившись умереть возле него, будто они были частью его защитного силового поля.
В изумленной тишине корабля император внимательно оглядел лица своих приближенных. Глаза у всех были широко раскрыты - люди все еще не могли поверить в то, что произошло. Раскрасневшаяся от волнения старая Предсказательница правды стояла, как черная тень, с надвинутым на лоб островерхим капюшоном. В поле зрения императора попали выжидательные лица обоих представителей Союза - они были единственные из всех, кому хоть как то удалось сохранить присутствие духа. Тем не менее один из них, тот, что был повыше ростом, держал руку у правого глаза, прикрывая его. Кто-то толкнул его под руку, и глаз стал виден. Человек этот потерял одну из маскировочных контактных линз, и его широко раскрытый глаз оказался совершенно синим, даже иссиня-черным.
Более низкий протиснулся поближе к императору и сказал:
- Мы не могли знать как обернется дело.
А его высокий спутник, снова закрыв глаз рукой, холодно присовокупил:
- Но и этот Муаддиб тоже ведь не мог знать!
Эти слова вывели императора из состояния шока. Он с видимым усилием удерживал рвущиеся с языка бранные слова, поскольку они все равно не достигли бы цели: единственное, на что был нацелен разум навигаторов Союза, - это невозможность увидеть ближайшее будущее на этой равнине. Неужели эти двое так зависят от своего дара, что потеряли надобность и в своих глазах, и в своем разуме? - дивился император.
- Преподобная мать, - сказал он, - мы должны составить план.
Она отбросила на спину капюшон и немигающим взором посмотрела ему прямо в лицо.
Взгляд, которым они обменялись, таил в себе полное взаимопонимание. У них осталось одно оружие, и они знали какое: предательство.
- Вызовите графа Фен ринга из его покоев, - сказала Преподобная мать.
Падишах-император кивнул одному из своих приближенных, и тот поспешно вышел, чтобы исполнить приказ императора.
* * *
Он был воином и мистиком, великаном-людоедом и
святым, хитрым и невинным, рыцарски-благородным и
безжалостным, меньше чем Богом, но больше чем
