Константин Бальмонт. Солнечник

 
Июнь, Июль, и Август – три месяца мои,
Я в пьянственности Солнца, среди родной семьи.
 
 
Среди стеблей, деревьев, колосьев, и цветов,
В незнании полнейшем, что есть возможность льдов.
 
 
В прозрачности Апреля, влюбленный в ласки Лель,
Для песни сладкогласной измыслил я свирель.
 
 
Я с Ладой забавлялся во весь цветистый Май,
К Июньским изумрудам ушел – и спел: «Прощай».
 
 
И Лада затерялась, но долго меж ветвей
Кукушка куковала о нежности моей.
 
 
Но жалобы – в возвратность вернут ли беглеца?
И жаворонки Солнца звенели без конца.
 
 
Заслушавшись их песен. Июнь я примечтал,
Очнулся лишь, заметив какой-то цветик ал.
 
 
Гляжу ну, да, гвоздики Июльские цветут,
Багряностью покрылся Июньский изумруд.
 
 
И меж колосьев желтых зарделись огоньки,
То пламенные маки, и с ними васильки.
 
 
Тепло так было, жарко, высок был небосвод.
Ну, кто это сказал мне, что есть на свете лед?
 
 
Не может быть, безумно, о, цветики, зачем?
В цветеньи и влюбленьи так лучезарно всем.
 
 
Цветет Земля и Небо, поет Любовь, горя,
И я с своей свирелью дождался Сентября.
 
 
Он золотом венчает, качает он листы,
Качая, расцвечает, баюкает мечты.
 
 
И спать мне захотелось, альков мой – небосклон,
Я тихо погружаюсь в свой золотистый сон.
 
 
Как девушки снимают пред сном цветистость бус,
Я цветиков касаюсь. «Я снова к вам вернусь».
 
 
Июнь, Июль, и Август, я в сладком забытьи.
Прощайте – до Апреля – любимые мои.