Константин Бальмонт. Три сонета

 
Меня пленяет все: и свет, и тени,
И тучи мрак, и красота цветка,
Упорный труд, и нега тихой лени,
И бурный гром, и шепот ручейка.
 
 
И быстрый бег обманчивых мгновений,
И цепь событий, длящихся века;
Во всем следы таинственных велений,
Во всем видна Создателя рука.
 
 
Лишь одного постичь мой ум не может: —
Зачем Господь в борьбе нам не поможет,
Не снимет с нас тернового венца?
 
 
Зачем Он создал смерть, болезнь, страданье,
Зачем Он дал нам жгучее желанье —
Грешить, роптать, и проклинать Творца?
 

 
Кто там вздыхает в недрах темной бездны?
Чьи слезы льются скорбно по лицу?
Кто шлет свой крик бессильный в мир надзвездный,
Взывая святотатственно к Творцу?
 
 
Богохуленья ропот бесполезный,
Слова упрека, от детей к отцу.
Поймет ли человек закон железный: —
Без вечных мук пришел бы мир к концу.
 
 
Ужели маловерным непонятно,
Что правда – только в образе Христа?
Его слова звучат светло и внятно.
 
 
«Я – жизни смысл, печаль и красота...
К блаженству Я пришел стезей мученья...
Смерть победил Я светом отреченья...»
 

 
В тиши полуразрушенной гробницы
Нам истина является на миг.
Передо мной заветные страницы,
То Библия, святая книга книг.
 
 
Людьми забытый, сладостный родник,
Текущий близ покинутой станицы.
В раздумьи вкруг него, склонив свой лик,
Былых веков столпились вереницы.
 
 
Я вижу узел жизни – строгий долг —
В суровом Пятикнижьи Моисея;
У Соломона, эллина-еврея,
Любовь и жизнь одеты в яркий шелк,
Но Иов жизнь клянет, клянет, бледнея,
И этот стон доныне не умолк.