Это было на Дону, на Дону, Вот уж третью я весну не усну. И к чему ж я буду спать, буду спать? Сирота нашел Отца, встретил Мать. Там на тихом на Дону – Царский Дом, Я пришел в пути своем в Царский Дом. А при Доме этом сад, нежный сад, И горит, да не сгорит, там закат. И горит, который год, там восход, Хоть считай, хоть не считай, спутан счет. И, как тайна, по древам светит Храм, Все листы-цветы, как свечи, светят там. И со всех там сторон слышен звон, Из каких колоколец льется он? Из златых колоколец, иль сердец? Где начало этой песни, где конец? И от птиц исходит глас, столь певуч, Что во церкви там пробил быстрый ключ. Ключ запел, закипел, побежал, В синем Море, на просторе, пенный вал. Я глядел, поглядел, стал я бел, Я с ключом над цветком звонко пел. Чудеса. Небеса – мой Отец, Мать-Земля – моя Мать наконец. У Отца – два венца на челе, Злат венец, бел венец, свет во мгле. Мать мою он в смарагды одел. Я пою. Или вечно я пел?
