Мы забыты, одни на земле. Посидим же тихонько в тепле.
В этом комнатном, теплом углу Поглядим на октябрьскую мглу
За окном, как тогда, огоньки. Милый друг, мы с тобой старики.
Всё, что было и бурь и невзгод, Позади. Что ж ты смотришь вперед?
Смотришь, точно ты хочешь прочесть Там какую-то новую весть?
Точно ангела бурного ждешь? Всё прошло. Ничего не вернешь.
Только стены, да книги, да дни. Милый друг мой, привычны они.
Ничего я не жду, не ропщу, Ни о чем, что прошло, не грущу.
Только, вот, принялась ты опять Светлый бисер на нитки низать,
Как когда-то, ты помнишь тогда.. О, какие то были года!
Но, когда ты моложе была, И шелка ты поярче брала,
И ходила рука побыстрей... Так возьми ж и теперь попестрей,
Чтобы шелк, что вдеваешь в иглу, Побеждал пестротой эту мглу.
19 октября 1913
2
Поет, поет... Поет и ходит возле дома... И грусть, и нежность, и истома, Как прежде, за сердце берет...
Нетяжко бремя, Всей жизни бремя прожитой, И песнью длинной и простой Баюкает и нежит время...
Так древни мы, Так древен мира Бег, И лира Поет нам снег Седой зимы, Поет нам снег седой зимы...
Туда, туда, На снеговую грудь Последней ночи... Вздохнуть – и очи Навсегда Сомкнуть, Сомкнуть в объятьях ночи...
Возврата нет Страстям и думам... Смотри, смотри: С полночным шумом Идет к нам ветер от зари... Последний свет Померк. Умри. Померк последний свет зари.
19 октября – 27 декабря 1913
3
Милый друг, и в этом тихом доме Лихорадка бьет меня. Не найти мне места в тихом доме Возле мирного огня!
Голоса поют, взывает вьюга, Страшен мне уют... Даже за плечом твоим, подруга, Чьи-то очи стерегут!
За твоими тихими плечами Слышу трепет крыл... Бьет в меня светящими очами Ангел бури – Азраил!
Октябрь 1913 (26 августа 1914)
4
Из ничего – фонтаном синим Вдруг брызнул свет. Мы головы наверх закинем — Его уж нет, Рассыпался над черной далью Златым пучком, А здесь – опять, – дугой, спиралью, Шаром, волчком, Зеленый, желтый, синий, красный - Вся ночь в лучах... И, всполошив ее напрасно, Зачах.
Октябрь 1913 (26 августа 1914)
5
Вспомнил я старую сказку, Слушай, подруга, меня; Сказочник добрый и старый Тихо сидел у огня.
Дождик стучался в окошко, Ветер в трубе завывал. «Плохо теперь бесприютным!» Сказочник добрый сказал.
Мальчик стоит на пороге Жалкий, озябший, нагой, Мокрый колчан за плечами, Лук с тетивою тугой.
И, усадив на колени, Греет бедняжку старик. Тихо доверчивый мальчик К старому сердцу приник.
«Что у тебя за игрушки?» — «Их подарила мне мать». — «Верно, ты стрелы из лука Славно умеешь пускать?»
Звонко в ответ засмеялся Мальчик и на пол спрыгнул. «Вот как умею!» – сказал он И тетиву натянул...
В самое сердце попал он, Старое сердце в крови... Как неожиданно ранят Острые стрелы любви!
Старик, терпи Тяжкий недуг, И ты, мой друг, Терпи и спи, Спи, спи, Не забудешь никогда Старика, Провспоминаешь ты года, Провспоминаешь ты века, И средь растущей темноты Припомнишь ты И то и се, Всё, что было, Что манило, Что цвело, Что прошло, — Всё, всё.
Октябрь 1913 (26 августа 1914)
6
Было то в темных Карпатах, Было в Богемии дальней...
Впрочем, прости... мне немного Жутко и холодно стало; Это – я помню неясно, Это – отрывок случайный, Это – из жизни другой мне Жалобный ветер напел...
Верь, друг мой, сказкам: я привык Вникать В чудесный их язык И постигать В обрывках слов Туманный ход Иных миров, И темный времени полет Следить, И вместе с ветром петь; Так легче жить, Так легче жизнь терпеть И уповать, Что темной думы рост Нам в вечность перекинет мост, Надеяться и ждать...
Жди, старый друг, терпи, терпи, Терпеть недолго, крепче спи, Всё равно всё пройдет,
Всё равно ведь никто не поймет, Ни тебя не поймет, ни меня, Ни что ветер поет Нам, звеня...
