Александр Блок - Через двенадцать лет

 
Всё та же озерная гладь,
Всё так же каплет соль с градирен.
Теперь, когда ты стар и мирен,
О чем волнуешься опять?
 
 
Иль первой страсти юный гений
Еще с душой не разлучен,
И ты навеки обручен
Той давней, незабвенной тени?
 
 
Ты позови – она придет:
Мелькнет, как прежде, профиль важный,
И голос, вкрадчиво-протяжный,
Слова бывалые шепнет.
 

 
В темном парке под ольхой
В час полуночи глухой
 
 
Белый лебедь от весла
Спрятал голову в крыла.
 
 
Весь я – память, весь я – слух,
Ты со мной, печальный дух,
 
 
Знаю, вижу – вот твой след,
Смытый бурей стольких лет.
 
 
В тенях траурной ольхи
Сладко дышат мне духи,
 
 
В листьях матовых шурша,
Шелестит еще душа,
 
 
Но за бурей страстных лет
Всё – как призрак, всё – как бред,
 
 
Всё, что было, всё прошло,
В прудовой туман ушло.
 

 
Когда мучительно восстали
Передо мной дела и дни,
И сном глубоким от печали
Забылся я в лесной тени, —
 
 
Не знал я, что в лесу девичьем
Проходит память прежних дней,
И, пробудясь в игре теней,
Услышал ясно в пеньи птичьем:
 
 
«Внимай страстям, и верь, и верь,
Зови их всеми голосами,
Стучись полночными часами
В блаженства замкнутую дверь!»
 

 
Синеокая, бог тебя создал такой.
Гений первой любви надо мной,
 
 
Встал он тихий, дождями омытый,
Запевает осой ядовитой,
 
 
Разметает он прошлого след,
Ему легкого имени нет,
 
 
Вижу снова я тонкие руки,
Снова слышу гортанные звуки.
 
 
И в глубокую глаз синеву
Погружаюсь опять наяву.
 

 
Бывают тихие минуты:
Узор морозный на стекле;
Мечта невольно льнет к чему-то.
Скучая в комнатном тепле...
 
 
И вдруг – туман сырого сада,
Железный мост через ручей,
Вся в розах серая ограда,
И синий, синий плен очей...
 
 
О чем-то шепчущие струи,
Кружащаяся голова...
Твои, хохлушка, поцелуи,
Твои гортанные слова...
 

 
В тихий вечер мы встречались
(Сердце помнит эти сны).
Дерева едва венчались
Первой зеленью весны.
 
 
Ясным заревом алея,
Уводила вдоль пруда
Эта узкая аллея
В сны и тени навсегда.
 
 
Эта юность, эта нежность —
Что для нас она была?
Всех стихов моих мятежность
Не она ли создала?
 
 
Сердце занято мечтами,
Сердце помнит долгий срок,
Поздний вечер над прудами,
Раздушенный ваш платок.
 

 
Уже померкла ясность взора,
И скрипка под смычок легла,
И злая воля дирижера
По арфам ветер пронесла...
 
 
Твой очерк страстный, очерк дымный
Сквозь сумрак ложи плыл ко мне.
И тенор пел на сцене гимны
Безумным скрипкам и весне...
 
 
Когда внезапно вздох недальный,
Домчавшись, кровь оледенил,
И кто-то бедный и печальный
Мне к сердцу руку прислонил...
 
 
Когда в гаданьи, еле зримый,
Встал предо мной, как редкий дым,
Тот призрак, тот непобедимый...
И арфы спели: улетим.
 

 
Всё, что память сберечь мне старается,
Пропадает в безумных годах,
Но горящим зигзагом взвивается
Эта повесть в ночных небесах.
 
 
Жизнь давно сожжена и рассказана,
Только первая снится любовь,
Как бесценный ларец перевязана
Накрест лентою алой, как кровь.
 
 
И когда в тишине моей горницы
Под лампадой томлюсь от обид,
Синий призрак умершей любовницы
Над кадилом мечтаний сквозит.