Давно я оставил высоты, Где я и отважные товарищи мои, Мы строили быстрокрылый Арго, — Птицу пустынных полетов, — Мечтая перелететь на хребте ее Пропасть от нашего крайнего кряжа До сапфирного мира безвестной вершины.
Давно я с тобой, в твоем теченьи, народ, В твоем многошумном, многоцветном водовороте, Но ты не узнал моего горького голоса, Ты не признал моего близкого лика — В пестром плаще скомороха, Под личиной площадного певца, С гуслями сказителя былых времен.
На полях под пламенным куполом, На улицах в ущельях стен, Со страниц стремительной книги, С подмостков, куда вонзаются взоры, Я слушал твой голос, народ! Кто мудрец? – у меня своя мудрость! Кто венценосец? – у меня своя воля! Кто пророк? – я не лишен благодати! Но твой голос, народ, – вселенская власть. Твоему желанию – лишь покоряться, Твоему кумиру – только служить.
Ты дал мне, народ, мой драгоценнейший дар: Язык, на котором слагаю я песни. В моих стихах возвращаю твои тайны – тебе! Граню те алмазы, что ты сохранил в своих недрах! Освобождаю напевы, что замкнул ты в золотой скорлупе! Я – маг, вызывающий духов, тобою рожденных, нами убитых!
Без тебя, я – звезда без света, Без тебя, я – творец без мира, Буду жить, пока дышишь ты и созданный тобою язык.
Повелевай, – повинуюсь. Повяжи меня, как слепого, – пойду, Дай мне быть камнем в твоей праще, Войди в меня, как в одержимого демон, Я – уста, говори, кричи мною.
Псалтырь моя! Ты должна звенеть по воле властителя! Я разобью тебя об утес, непослушная! Я оборву вас, струны, как паутины, непокорные! Раскидаю колышки, как сеют зерна весной. Наложу обет молчания, если не подчинишься, псалтырь! Останусь столпником, посмешищем праздных прохожих, здесь, на большом перекрестке!
