Быть может, у египетских жрецов Учился ты; кой-что познал, быть может, Из тайн халдейских; споры в синагогах Ты слушал; в строки Библии вникал И много думал о вопросах вечных. Твой ум был остр, но тесен кругозор И замкнут гранью тесной Палестины. Тир и Сидон, с их роскошью увядшей, Тебе казались образцом богатств, Лишь по бродячим греческим купцам Ты знал Элладу, глух к стихам Гомера, К виденьям Фидия, к мечтам Платона; Рим – по солдатам, что привел Пилат, Да по монетам, где представлен «Кесарь». Шел грозный век, империя творилась, В горниле римском плавились культуры, А ты в глуши своих родных пустынь, Сын плотника, в затишьи Назарета, Мечтал восстать учителем земли...
Земли?.. быть может... может быть, и нет. Как разгадать мечты твои в пустыне, Где Дьяволом ты искушаем был! Ты вышел как соперник Иоанна, Чтоб скромно поучать родной народ. Но рыбаки со скал Генисаретских, — Простой и грубый, неученый люд, — Твоим словам восторженно дивились И ужасались мудрости твоей. Ты их учил – и представал пророком; Ты исцелял – казался чудотворцем, И вот, успехом легким опьянен, — Сначала тайно, после все открытей, Ты дерзко объявлял себя Мессией, И рыбаки поверили тебе... Свою мечту запечатлел ты смертью, Как тысячи пророков, и пошла Молва глухая о тебе по свету... И все бы кончилось глухой молвой.
