Генрих Гейне. Успокоение.

 
Мы спим как Брут^[16], — мы любим всхрапнуть.
Но Брут очнулся — и Цезарю в грудь
Вонзил кинжал, от сна воспрянув.
Рим пожирал своих тиранов.

 

 
Не римляне мы, мы курим табак.
Иной народ — иной и флаг!
И всяк своим могуч и славен.
Кто Швабии по клецкам равен?

 

 
Мы немцы, мы чтим тишину и закон.
Здоров и глубок наш растительный сон.
Проснемся — и жажда уж просит стакана.
Мы жаждем, но только не крови тирана.

 

 
Как липа и дуб, мы верны и горды,
Мы тем и горды, что дубово тверды.
В стране дубов и лип едва ли
Потомков Брута вы встречали.

 

 
А если б — о чудо! — родился наш Брут,
Так Цезаря для него не найдут.
И где нам Цезаря взять? Откуда?
Вот репа у нас — превосходное блюдо!

 

 
В Германии тридцать шесть владык
(Не правда ль, счет не столь велик!)
Звездой нагрудной каждый украшен,
Им воздух мартовских Ид^[17] не страшен.

 

 
Зовем их отцами, отчизной своей
Зовем страну, что с давних дней
Князьям отдана в родовое владенье.
Сосиски с капустой для нас — объеденье!

 

 
Когда наш отец на прогулку идет,
Мы шляпы снимаем — владыке почет!
Немца покорности учат с пеленок,
Это тебе не римский подонок!