Николай Некрасов. Влас

   В армяке с открытым воротом,
   С обнаженной головой,
   Медленно проходит городом
   Дядя Влас – старик седой.
 
   На груди икона медная:
   Просит он на божий храм, -
   Весь в веригах, обувь бедная,
   На щеке глубокий шрам;
 
   Да с железным наконешником
   Палка длинная в руке…
   Говорят, великим грешником
   Был он прежде. В мужике
 
   Бога не было: побоями
   В гроб жену свою вогнал;
   Промышляющих разбоями,
   Конокрадов укрывал;
 
   У всего соседства бедного
   Скупит хлеб, а в черный год
   Не поверит гроша медного,
   Втрое с нищего сдерет!
 
   Брал с родного, брал с убогого,
   Слыл кащеем-мужиком;
   Нрава был крутого, строгого…
   Наконец и грянул гром!
 
   Власу худо; кличет знахаря -
   Да поможешь ли тому,
   Кто снимал рубашку с пахаря,
   Крал у нищего суму?
 
   Только пуще всё неможется.
   Год прошел – а Влас лежит,
   И построить церковь божится,
   Если смерти избежит.
 
   Говорят, ему видение
   Всё мерещилось в бреду:
   Видел света преставление,
   Видел грешников в аду,
 
   Мучат бесы их проворные,
   Жалит ведьма-егоза.
   Ефиопы – видом черные
   И как углие глаза,
 
   Крокодилы, змии, скорпии
   Припекают, режут, жгут ..
   Воют грешники в прискорбии,
   Цепи ржавые грызут.
 
   Гром глушит их вечным грохотом,
   Удушает лютый смрад,
   И кружит над ними с хохотом
   Черный тигр шестокрылат.
 
   Те на длинный шест нанизаны,
   Те горячий лижут пол…
   Там, на хартиях написаны,
   Влас грехи свои прочел…
 
   Влас увидел тьму кромешную
   И последний дал обет…
   Внял господь – и душу грешную
   Воротил на вольный свет.
 
   Роздал Влас свое имение,
   Сам остался бос и гол
   И сбирать на построение
   Храма божьего пошел.
 
   С той поры мужик скитается
   Вот уж скоро тридцать лет,
   Подаянием питается -
   Строго держит свой обет.
 
   Сила вся души великая
   В дело божие ушла,
   Словно сроду жадность дикая
   Непричастна ей была…
 
   Полон скорбью неутешною,
   Смуглолиц, высок и прям,
   Ходит он стопой неспешною
   По селеньям, городам.
 
   Нет ему пути далекого:
   Был у матушки Москвы,
   И у Каспия широкого,
   И у царственной Невы.
 
   Ходит с образом и с книгою,
   Сам с собой всё говорит
   И железною веригою
   Тихо на ходу звенит.
 
   Ходит в зимушку студеную,
   Ходит в летние жары,
   Вызывая Русь крещеную
   На посильные дары; -
 
   И дают, дают прохожие…
   Так из лепты трудовой
   Вырастают храмы божии
   По лицу земли родной…
 
   (1855)