Николай Некрасов. Песня об "аргусе"

   Я полагал, с либерального
   Есть направленья барыш -
   Больше, чем с места квартального.
   Что ж оказалося – шиш!
   Бог меня свел с нигилистами,
   Сами ленятся писать,
   Платят всё деньгами чистыми,
   Пробовал я убеждать:
   "Мне бы хоть десять копеечек
   С пренумеранта извлечь:
   Ведь даровых-то статеечек
   Много… куда их беречь?
   Нужно во всём беспристрастие:
   Вы их смешайте, друзья,
   Да и берите на счастие…
   Верьте, любая статья
   Встретит горячих хвалителей,
   Каждую будут бранить…"
   Тщетно! моих разорителей
   Я не успел убедить!
   Часто, взбираясь на лесенку,
   Где мой редактор живет,
   Слышал я грозную песенку,
   Вот вам ее перевод:
   "Из уваженья к читателю,
   Из уваженья к себе,
   Нет снисхожденья к издателю -
   Гибель, несчастный, тебе!.."
   – "Но не хочу я погибели
   (Я ему). Друг-нигилист!
   Лучше хотел бы я прибыли".
   Он же пускается в свист.
 
   Выслушав эти нелепости,
   Я от него убегал
   И по мосткам против крепости
   Обыкновенно гулял.
   Там я бродил в меланхолии,
   Там я любил размышлять,
   Что не могу уже более
   "Аргуса" я издавать.
   Чин мой оставя в забвении
   И не щадя седины,
   Эти великие гении
   Снять с меня рады штаны!
   Лучше идти в переписчики,
   Чем убиваться в наклад.
   Бросишь изданье – подписчики
   Скажут: дай деньги назад!
   Что же мне делать, несчастному?
   Благо, хоть совесть чиста:
   Либерализму опасному
   В сети попал я спроста…
   Так по мосткам против крепости
   Я в размышленьи гулял.
   Полный нежданной свирепости,
   Лед на мостки набежал.
   С треском они расскочилися,
   Нас по Неве понесло;
   Все пешеходы смутилися,
   Каждому плохо пришло!
   Словно близ дома питейного,
   Крики носились кругом.
   Смотрим – нет моста Литейного!
   Весь разнесло его льдом.
   Вот, погоняемый льдинами,
   Мчится на нас плашкоут,
   Ропот прошел меж мужчинами,
   Женщины волосы рвут!
   Тут человек либерального
   Образа мыслей, и тот
   Звал на защиту квартального…
   Я лишь был хладен как лед!
   Что тут борьба со стихиею,
   Если подорван кредит,
   Если над собственной выею
   Меч дамоклесов висит?..
   Общее было смятение,
   Я же на льдине стоял
   И умолял провидение,
   Чтоб запретили журнал…
   Вышло б судеб покровительство!
   Честь бы и деньги я спас,
   Но не умеет правительство
   В пору быть строгим у нас…
   Нет, не оттуда желанное
   Мне избавленье пришло -
   Чудо свершилось нежданное:
   На небе стало светло,
   Вижу, на льдине сверкающей…
   Вижу, является вдруг
   Мертвые души скупающий
   Чичиков! "Здравствуй, мой друг!
   Ты приищи покупателя!"-
   Он прокричал – и исчез!..
   Благословляя создателя,
   Мокрый, я на берег влез…
 
   Всю эту бурю ужасную
   Век сохраню я в душе -
   Мысль получивши прекрасную,
   Я же теперь в барыше!
   Нет рокового издания!
   Самая мысль о нем – прочь!..
   Поздно, в трактире "Германия",
   В ту же ужасную ночь,
   Греясь, сушась, за бутылкою
   Сбыл я подписчиков, сбыл,
   Сбыл их совсем – с пересылкою,
   Сбыл – и барыш получил!..
   Словно змеею укушенный,
   Впрочем, легок и счастлив,
   Я убежал из Конюшенной,
   Этот пассаж совершив.
   Чудилось мне, что нахальные
   Мчатся подписчики вслед,
   "Дай нам статьи либеральные!-
   Хором кричат.- Дармоед!"
   И ведь какие подписчики!
   Их и продать-то не жаль.
   Аптекаря, переписчики -
   Словом, ужасная шваль!
   Знай, что такая компания
   Будет (и все в кураже!..),
   Не начинал бы издания:
   Аристократ я в душе.
   Впрочем, средь бабьих передников
   И неуклюжих лаптей -
   Трое действительных статских советников,
   Двое армянских князей!
   Публика всё чрезвычайная,
   Даже чиновников нет.
   Охтенка – чтица случайная
   (Втер ей за сливки билет),
   Дьякон какой-то, с рассрочкою
   (Басом, разбойник, кричит),
   Страж департаменский с дочкою -
   Всё догоняет, шумит!
   С хохотом, с грохотом, гиканьем
   Мчатся густою толпой;
   Визгами, свистом и шиканьем
   Слух надрывается мой.
   Верите ль? даже квартальные,
   Взявшие даром билет,
   "Дай нам статьи либеральные!"-
   Хором кричат. Я в ответ:
   "Полноте, други любезные,
   Либерализм вам не впрок!"
   Сам же в ворота железные
   Прыг,- и защелкнул замок!
   "Ну! отвязались, ракалии!.."
   Тут я в квартиру нырнул
   И, покуривши регалии,
   Благополучно заснул.
 
   – --
 
   Жаль мне редактора бедного!
   Долго он будет грустить,
   Что направления вредного
   Негде ему проводить.
   Встретились мы: я почтительно
   Шляпу ему приподнял,
   Он улыбнулся язвительно
   И засвистал, засвистал!
 
   (Между январем и мартом 1863)