Николай Некрасов. Орина мать солдатская

   День-деньской моя печальница,
   В ночь – ночная богомолица,
   Векова моя сухотница…
   (Из народной песни)
 
   Чуть живые в ночь осеннюю
   Мы с охоты возвращаемся,
   До ночлега прошлогоднего,
   Слава богу, добираемся.
 
   "Вот и мы! Здорово, старая!
   Что насупилась ты, кумушка!
   Не о смерти ли задумалась?
   Брось! пустая эта думушка!
 
   Посетила ли кручинушка?
   Молви – может, и размыкаю".-
   И поведала Оринушка
   Мне печаль свою великую.
 
   "Восемь лет сынка не видела,
   Жив ли, нет – не откликается,
   Уж и свидеться не чаяла,
   Вдруг сыночек возвращается.
 
   Вышло молодцу в бессрочные…
   Истопила жарко банюшку,
   Напекла блинов Оринушка,
   Не насмотрится на Ванюшку!
 
   Да недолги были радости.
   Воротился сын больнехонек,
   Ночью кашель бьет солдатика,
   Белый плат в крови мокрехонек!
 
   Говорит: "Поправлюсь, матушка!"
   Да ошибся – не поправился,
   Девять дней хворал Иванушка,
   На десятый день преставился…"
 
   Замолчала – не прибавила
   Ни словечка, бесталанная.
   "Да с чего же привязалася
   К парню хворость окаянная?
 
   Хилый, что ли, был с рождения?.."
   Встрепенулася Оринушка:
   "Богатырского сложения,
   Здоровенный был детинушка!
 
   Подивился сам из Питера
   Генерал на парня этого,
   Как в рекрутское присутствие
   Привели его раздетого…
 
   На избенку эту бревнышки
   Он один таскал сосновые…
   И вилися у Иванушки
   Русы кудри как шелковые…"
 
   И опять молчит несчастная…
   "Не молчи – развей кручинушку!
   Что сгубило сына милого -
   Чай, спросила ты детинушка?"
 
   – "Не любил, сударь, рассказывать
   Он про жизнь свою военную,
   Грех мирянам-то показывать
   Душу – богу обреченную!
 
   Говорить – гневить всевышнего,
   Окаянных бесов радовать…
   Чтоб не молвить слова лишнего,
   На врагов не подосадовать,
 
   Немота перед кончиною
   Подобает христианину.
   Знает бог, какие тягости
   Сокрушили силу Ванину!
 
   Я узнать не добивалася.
   Никого не осуждаючи,
   Он одни слова утешные
   Говорил мне умираючи.
 
   Тихо по двору похаживал
   Да постукивал топориком,
   Избу ветхую обхаживал,
   Огород обнес забориком;
 
   Перекрыть сарай задумывал.
   Не сбылись его желания:
   Слег – и встал на ноги резвые
   Только за день до скончания!
 
   Поглядеть на солнце красное
   Пожелал,- пошла я с Ванею:
   Попрощался со скотинкою,
   Попрощался с ригой, с банею.
 
   Сенокосом шел – задумался.
   "Ты прости, прости, полянушка!
   Я косил тебя во младости!"-
   И заплакал мой Иванушка!
 
   Песня вдруг с дороги грянула,
   Подхватил, что было голосу,
   "Не белы снежки", закашлялся,
   Задышался – пал на полосу!
 
   Не стояли ноги резвые,
   Не держалася головушка!
   С час домой мы возвращалися…
   Было время – пел соловушка!
 
   Страшно в эту ночь последнюю
   Было: память потерялася,
   Всё ему перед кончиною
   Служба эта представлялася.
 
   Ходит, чистит амуницию,
   Набелил ремни солдатские,
   Языком играл сигналики,
   Песни пел – такие хватские!
 
   Артикул ружьем выкидывал
   Так, что весь домишка вздрагивал;
   Как журавль стоял на ноженьке
   На одной – носок вытягивал.
 
   Вдруг метнулся… смотрит жалобно…
   Повалился – плачет, кается,
   Крикнул: "Ваше благородие!
   Ваше!.." Вижу, задыхается.
 
   Я к нему. Утих, послушался -
   Лег на лавку. Я молилася:
   Не пошлет ли бог спасение?..
   К утру память воротилася,
 
   Прошептал: "Прощай, родимая!
   Ты опять одна осталася!.."
   Я над Ваней наклонилася,
   Покрестила, попрощалася,
 
   И погас он, словно свеченька
   Восковая, предыконная…"
 
   Мало слов, а горя реченька,
   Горя реченька бездонная!..
 
   (1863)