Вдали ты зришь утес уединенный; Пещеры в нем изрылась глубина; Темнеет вход, кустами окруженный, Вблизи шумит и пенится волна. Вечор, когда туманилась луна, Здесь милого Эвлега призывала; Здесь тихий глас горам передавала Во тьме ночной печальна и одна:
«Приди, Одульф, уж роща побледнела, На дикий мох Одульфа ждать я села, Пылает грудь, за вздохом вздох летит… О! сладко жить, мой друг, душа с душою. Приди, Одульф, забудусь я с тобою, И поцелуй любовью возгорит.
Беги, Осгар, твои мне страшны взоры, Твой грозен вид, и хладны разговоры. Оставь меня, не мною торжествуй! Уже другой в ночи со мною дремлет, Уж на заре другой меня объемлет, И сладостен его мне поцелуй.
Что ж медлит он свершить мои надежды? Для милого я сбросила одежды! Завистливый покров у ног лежит. Но чу!.. идут — так! это друг надежный, Уж начались восторги страсти нежной, И поцелуй любовью возгорит».
Идет Одульф; во взорах — упоенье, В груди — любовь, и прочь бежит печаль; Но близ его во тьме сверкнула сталь, И вздрогнул он — родилось подозренье: «Кто ты? — спросил, — почто ты здесь? Вещай, Ответствуй мне, о сын угрюмой ночи!»
«Бессильный враг! Осгара убегай! В пустынной тьме что ищут робки очи? Страшись меня, я страстью воспален: В пещере здесь Эвлега ждет Осгара!» Булатный меч в минуту обнажен, Огонь летит струями от удара…
Услышала Эвлега стук мечей И бросила со страхом хлад пещерный. «Приди узреть предмет любви твоей!— Вскричал Одульф подруге нежной, верной.— Изменница! ты здесь его зовешь? Во тьме ночной вас услаждает нега, Но дерзкого в Валгалле ты найдешь!»
Он поднял меч… и с трепетом Эвлега Падет на дерн, как клок летучий снега, Метелицей отторженный со скал! Друг на друга соперники стремятся, Кровавый ток по камням побежал, В кустарники с отчаяньем катятся. Последний глас Эвлегу призывал, И смерти хлад их ярость оковал.
