Житье тому, любезный друг, Кто страстью глупою не болен, Кому влюбиться недосуг, Кто занят всем и всем доволен; Кто Наденьку, под вечерок, За тайным ужином ласкает И жирный страсбургский пирог Вином душистым запивает; Кто, удалив заботы прочь, Как верный сын пафосской веры, Проводит набожную ночь С младой монашенкой Цитеры. Поутру сладко дремлет он, Читая листик «Инвалида»; Весь день веселью посвящен, А в ночь — вновь царствует Киприда.
И мы не так ли дни ведем, Щербинин, резвый друг забавы, С Амуром, шалостью, вином, Покамест молоды и здравы? Но дни младые пролетят, Веселье, нега нас покинут, Желаньям чувства изменят, Сердца иссохнут и остынут. Тогда — без песен, без подруг, Без наслаждений, без желаний — Найдем отраду, милый друг, В туманном сне воспоминаний! Тогда, качая головой, Скажу тебе у двери гроба: «Ты помнишь Фанни, милый мой?» И тихо улыбнемся оба.
