Прости, счастливый сын пиров, Балованный дитя свободы! Итак, от наших берегов, От мертвой области рабов, Капральства, прихотей и моды Ты скачешь в мирную Москву, Где наслажденьям знают цену, Беспечно дремлют наяву И в жизни любят перемену. В сей азиатской стороне, Нас уверяют, жизнь игрушка! В почтенной кичке, в шушуне Москва премилая старушка. Разнообразной и живой Она пленяет пестротой, Старинной роскошью, пирами, Невестами, колоколами, Забавной, легкой суетой, Невинной прозой и стихами. Ты там на шумных вечерах Увидишь важное безделье, Жеманство в тонких кружевах И глупость в золотых очках, И тяжкой знатности веселье, И скуку с картами в руках. Всего минутный наблюдатель, Ты посмеешься под рукой; Но вскоре, верный обожатель Забав и лени золотой, Держася моего совета И волю всей душой любя, Оставишь круг большого света И жить решишься для себя. Уже в приюте отдаленном Я вижу мысленно тебя: Кипит в бокале опененном Аи холодная струя; В густом дыму ленивых трубок, В халатах, новые друзья Шумят и пьют; задорный кубок Обходит их безумный круг, И мчится в радостях досуг; А там египетские девы Летают, вьются пред тобой; Я слышу звонкие напевы, Стон неги, вопли, дикий вой; Их исступленные движенья, Огонь неистовых очей И всё, мой друг, в душе твоей Рождает трепет упоенья… Но вспомни, милый: здесь одна, Тебя всечасно ожидая, Вздыхает пленница младая; Весь день уныла и томна, В своей задумчивости сладкой Тихонько плачет под окном От грозных аргусов украдкой И смотрит на пустынный дом, Где мы так часто пировали С Кипридой, Вакхом и тобой, Куда с надеждой и тоской Ее желанья улетали. О, скоро ль милого найдут Ее потупленные взоры, И пред любовью упадут Замков ревнивые затворы?
А наш осиротелый круг, Товарищ, скоро ль оживится? Когда прискачешь, милый друг? Душа вослед тебе стремится. Где б ни был ты, возьми венок Из рук младого сладострастья И докажи, что ты знаток В неведомой науке счастья.
