Питомец мод, большого света друг, Обычаев блестящий наблюдатель, Ты мне велишь оставить мирный круг, Где, красоты беспечный обожатель, Я провожу незнаемый досуг; Как ты, мой друг, в неопытные лета, Опасною прельщенный суетой, Терял я жизнь, и чувства, и покой; Но угорел в чаду большого света И отдохнуть убрался я домой. И, признаюсь, мне во сто крат милее Младых повес счастливая семья, Где ум кипит, где в мыслях волен я, Где спорю вслух, где чувствую живее, И где мы все — прекрасного друзья, Чем вялые, бездушные собранья, Где ум хранит невольное молчанье, Где холодом сердца поражены, Где Бутурлин — невежд законодатель, Где Шеппинг — царь, а скука — председатель, Где глупостью единой все равны. Я помню их, детей самолюбивых, Злых без ума, без гордости спесивых, И, разглядев тиранов модных зал, Чуждаюсь их укоров и похвал!.. Когда в кругу Лаис благочестивых Затянутый невежда-генерал Красавицам внимательным и сонным С трудом острит французский мадригал, Глядя на всех с нахальством благосклонным, И все вокруг и дремлют и молчат, Крутят усы и шпорами бренчат, Да изредка с улыбкою зевают,— Тогда, мой друг, забытых шалунов Свобода, Вакх и музы угощают. Не слышу я бывало — острых слов, Политики смешного лепетанья, Не вижу я изношенных глупцов, Святых невежд, почетных подлецов И мистики придворного кривлянья!.. И ты на миг оставь своих вельмож И тесный круг друзей моих умножь, О ты, харит любовник своевольный, Приятный льстец, язвительный болтун, По-прежнему остряк небогомольный, По-прежнему философ и шалун.
