Прибежали в избу дети, Второпях зовут отца: «Тятя! тятя! наши сети Притащили мертвеца». «Врите, врите, бесенята,— Заворчал на них отец;— Ох, уж эти мне робята! Будет вам ужо мертвец!
Суд наедет, отвечай-ка; С ним я ввек не разберусь; Делать нечего; хозяйка, Дай кафтан: уж поплетусь... Где ж мертвец?» — «Вон, тятя, э-вот!» В самом деле, при реке, Где разостлан мокрый невод, Мертвый виден на песке.
Безобразно труп ужасный Посинел и весь распух. Горемыка ли несчастный Погубил свой грешный дух, Рыболов ли взят волнами, Али хмельный молодец, Аль ограбленный ворами Недогадливый купец?
Мужику какое дело? Озираясь, он спешит; Он потопленное тело В воду за ноги тащит, И от берега крутого Оттолкнул его веслом, И мертвец вниз поплыл снова За могилой и крестом.
Долго мертвый меж волнами Плыл качаясь, как живой; Проводив его глазами, Наш мужик пошел домой. «Вы, щенки! за мной ступайте! Будет вам по калачу, Да смотрите ж, не болтайте, А не то поколочу».
В ночь погода зашумела, Взволновалася река. Уж лучина догорела В дымной хате мужика, Дети спят, хозяйка дремлет, На полатях муж лежит, Буря воет; вдруг он внемлет: Кто-то там в окно стучит.
«Кто там?»—«Эй, впусти, хозяин!»- «Ну, какая там беда? Что ты ночью бродишь, Каин? Черт занес тебя сюда; Где возиться мне с тобою? Дома тесно и темно». И ленивою рукою Подымает он окно.
Из-за туч луна катится — Что же? голый перед ним: С бороды вода струится, Взор открыт и недвижим, Всё в нем страшно онемело, Опустились руки вниз, И в распухнувшее тело Раки черные впились.
И мужик окно захлопнул: Гостя голого узнав, Так и обмер: «Чтоб ты лопнул!» Прошептал он, задрожав. Страшно мысли в нем мешались, Трясся ночь он напролет, И до утра всё стучались Под окном и у ворот.
Есть в народе слух ужасный: Говорят, что каждый год С той поры мужик несчастный В день урочный гостя ждет; Уж с утра погода злится, Ночью буря настает, И утопленник стучится Под окном и у ворот.
