Альфонс садится на коня; Ему хозяин держит стремя. «Сеньор, послушайтесь меня: Пускаться в путь теперь не время, В горах опасно, ночь близка, Другая вента далека. Останьтесь здесь: готов вам ужин; В камине разложен огонь; Постеля есть — покой вам нужен, А к стойлу тянется ваш конь». — «Мне путешествие привычно И днем иночью — был бы путь,— Тот отвечает.— Неприлично Бояться мне чего-нибудь; Я дворянин,— ни чёрт, ни воры Не могут удержать меня, Когда спешу на службу я». И дон Альфонс коню дал шпоры И едет рысью. Перед ним Одна идет дорога в горы Ущельем тесным и глухим. Вот выезжает он в долину; Какую ж видит он картину? Кругом пустыня, дичь и голь... А в стороне торчит глаголь, И на глаголе том два тела Висят. Закаркав, отлетела Ватага черная ворон, Лишь только к ним подъехал он. То были трупы двух титанов, Двух славных братьев-атаманов, Давно повешенных и там Оставленных в пример ворам. Дождями небо их мочило, А солнце знойное сушило, Пустынный ветер их качал, Клевать их ворон прилетал. И шла молва в простом народе. Что, обрываясь по ночам, Они до утра на свободе Гуляли, мстя своим врагам.
Альфонсов конь всхрапел и боком Прошел их мимо, и потом Понесся резко, легким скоком, С своим бесстрашным седоком.
