Купер Д.Ф. "Последний из Могикан". Страница 076
Словом, казалось, будто эти люди наслаждались отдыхом праздничного дня, а не короткими минутами перемирия между кровопролитными и жестокими боями.
Дункан несколько минут не отрывал глаз от этих сцен; вдруг он случайно посмотрел в сторону западных ворот. Офицера привлек звук приближающихся шагов. Он вышел на угол бастиона и увидел, что к отряду, охранявшему форт, подвигался разведчик в сопровождении французского офицера. Утомленное лицо Соколиного Глаза выражало озабоченность и растерянность; казалось, он переживал величайшее унижение, очутившись в руках врагов. С ним не было его любимого ружья, и ремни из оленьей кожи стягивали за спиной его руки. В последнее время белые флаги, служившие залогом безопасности парламентеров, появлялись так часто, что Хейворд сперва небрежно взглянул на подходивших; ему казалось, что он увидит вражеского офицера, явившегося с каким-нибудь предложением. Но майор узнал высокую фигуру и гордое, хотя и опечаленное, лицо своего друга, жителя лесов, вздрогнул от изумления и повернулся, чтобы спуститься с бастиона и узнать, в чем дело.
Однако звуки знакомых голосов привлекли внимание Дункана и заставили его на мгновение забыть о своем первоначальном намерении. Огибая один из внутренних выступов вала, он встретил Кору и Алису, которые прогуливались, желая подышать свежим воздухом и отдохнуть от утомительного заключения.
Молодой офицер не видел их с той тягостной минуты, в которую ему пришлось оставить девушек перед фортом — впрочем, с единственной целью спасти их. Хейворд в последний раз видел Кору и Алису, когда они были измучены заботами и усталостью; теперь девушки сияли красотой и свежестью, хотя следы тревоги и страха все еще лежали на их лицах. Не мудрено, что при этой встрече молодой человек позабыл на время обо всем остальном и только жаждал поговорить с ними. Но не успел Хейворд произнести и слова, как раздался голосок юной Алисы.
— А-а, изменник! О, неверный рыцарь, который покинул своих дам в беде! — лукаво сказала она. — Долгие дни… нет, многие века ждали мы, что вы броситесь к нашим ногам, прося милосердно позабыть о вашем коварном отступлении — вернее, о вашем бегстве… Ведь, говоря по правде, вы бежали с такой быстротой, с которой не мог бы поспорить раненый олень, по выражению вашего друга-разведчика.
— Вы понимаете, что этими словами Алиса хочет выразить, как мы благодарны вам, как мы вас благословляем, — прибавила серьезная и более сдержанная Кора. — Правда, мы немного удивлены, почему вы так упорно избегаете теперь дома, в котором вас ждет не только благодарность дочерей, но и признательность их отца.
— Ваш отец может подтвердить, что, хотя я и не был с вами, я не совсем забыл о вашей безопасности, — ответил молодой человек. — Все эти дни шла ожесточенная борьба за обладание вон той деревней, — прибавил он, указывая на соседний с фортом и обнесенный окопами лагерь. — Тот, кто завладеет ею, может с уверенностью сказать, что он приобретает и форт и все, что в нем заключается. С минуты нашей разлуки я проводил там все дни и ночи, так как полагал, что в этом заключается мой долг. Но, — продолжал Дункан с печалью, которую тщетно старался скрыть, — если бы я знал, что мой поступок, который я считал долгом солдата, будет истолкован как бегство, конечно, мне совестно было бы показываться вам на глаза!
Дункан несколько минут не отрывал глаз от этих сцен; вдруг он случайно посмотрел в сторону западных ворот. Офицера привлек звук приближающихся шагов. Он вышел на угол бастиона и увидел, что к отряду, охранявшему форт, подвигался разведчик в сопровождении французского офицера. Утомленное лицо Соколиного Глаза выражало озабоченность и растерянность; казалось, он переживал величайшее унижение, очутившись в руках врагов. С ним не было его любимого ружья, и ремни из оленьей кожи стягивали за спиной его руки. В последнее время белые флаги, служившие залогом безопасности парламентеров, появлялись так часто, что Хейворд сперва небрежно взглянул на подходивших; ему казалось, что он увидит вражеского офицера, явившегося с каким-нибудь предложением. Но майор узнал высокую фигуру и гордое, хотя и опечаленное, лицо своего друга, жителя лесов, вздрогнул от изумления и повернулся, чтобы спуститься с бастиона и узнать, в чем дело.
Однако звуки знакомых голосов привлекли внимание Дункана и заставили его на мгновение забыть о своем первоначальном намерении. Огибая один из внутренних выступов вала, он встретил Кору и Алису, которые прогуливались, желая подышать свежим воздухом и отдохнуть от утомительного заключения.
Молодой офицер не видел их с той тягостной минуты, в которую ему пришлось оставить девушек перед фортом — впрочем, с единственной целью спасти их. Хейворд в последний раз видел Кору и Алису, когда они были измучены заботами и усталостью; теперь девушки сияли красотой и свежестью, хотя следы тревоги и страха все еще лежали на их лицах. Не мудрено, что при этой встрече молодой человек позабыл на время обо всем остальном и только жаждал поговорить с ними. Но не успел Хейворд произнести и слова, как раздался голосок юной Алисы.
— А-а, изменник! О, неверный рыцарь, который покинул своих дам в беде! — лукаво сказала она. — Долгие дни… нет, многие века ждали мы, что вы броситесь к нашим ногам, прося милосердно позабыть о вашем коварном отступлении — вернее, о вашем бегстве… Ведь, говоря по правде, вы бежали с такой быстротой, с которой не мог бы поспорить раненый олень, по выражению вашего друга-разведчика.
— Вы понимаете, что этими словами Алиса хочет выразить, как мы благодарны вам, как мы вас благословляем, — прибавила серьезная и более сдержанная Кора. — Правда, мы немного удивлены, почему вы так упорно избегаете теперь дома, в котором вас ждет не только благодарность дочерей, но и признательность их отца.
— Ваш отец может подтвердить, что, хотя я и не был с вами, я не совсем забыл о вашей безопасности, — ответил молодой человек. — Все эти дни шла ожесточенная борьба за обладание вон той деревней, — прибавил он, указывая на соседний с фортом и обнесенный окопами лагерь. — Тот, кто завладеет ею, может с уверенностью сказать, что он приобретает и форт и все, что в нем заключается. С минуты нашей разлуки я проводил там все дни и ночи, так как полагал, что в этом заключается мой долг. Но, — продолжал Дункан с печалью, которую тщетно старался скрыть, — если бы я знал, что мой поступок, который я считал долгом солдата, будет истолкован как бегство, конечно, мне совестно было бы показываться вам на глаза!