— И вы купили бы себе груз одного из тех кораблей, которые, как говорят, плавают в Китай, — воскликнула Элизабет, — обратили бы котлы для варки поташа в чайные чашки, плоскодонки на озере — в блюдечки, испекли бы пирог вон в той известняковой печи и пригласили бы весь округ на чаепитие. Планы гениальных людей поистине удивительны! Но признайтесь, сударь, ведь все считают, что сахар у судьи Темпла получается хороший, хоть он и не отливает сахарные головы в формах, величина которых удовлетворила бы вашу страсть к грандиозному.
— Смейтесь, смейтесь, кузина Элизабет, смейтесь, сударыня, — возразил Ричард, поворачиваясь в седле так, чтобы оказаться лицом к остальным, и величественно взмахивая хлыстом, — но я взываю к здравому смыслу, к хорошему вкусу, а вернее сказать, к тонкому вкусу, составляющему одно из пяти наших природных чувств, для подтверждения того, что большая сахарная голова во всех отношениях лучше, чем кусочек вроде тех, которые голландки кладут под язык, когда садятся пить чай. Все можно делать двумя способами: правильным и неправильным. Вы изготовляете сахар, признаю, и, может быть, у вас даже получаются сахарные головы, но вопрос вот в чем: самый ли лучший сахар вы делаете и нельзя ли изготовить сахарные головы лучше ваших?
— Ты прав, Ричард, — заметил Мармадьюк с серьезностью, показывавшей, что предмет этот живо его интересует. — Совершенно справедливо: мы изготовляем сахар, и полезно спросить себя, достаточно ли и наилучшим ли образом Я надеюсь дожить до того дня, когда появятся сахарные фермы и плантации сахарного клена. Мы еще очень мало знаем о свойствах дерева, которое служит источником такого богатства, и, может быть, нам удастся улучшить их, ухаживая за ним, обрабатывая почву мотыгой и плугом.
— Мотыгой и плугом?! — захохотал шериф, — Ты бы, значит, поставил человека рыхлить землю вокруг вот такого дерева? — при этом он указал на благородный клен, каких так много попадается в этих краях. — Окучивать деревья? Да ты с ума сошел, Дьюк! То тебе взбрело в голову искать уголь, то еще вот это! Чепуха, дорогой родственник. Послушайся разумного совета и сахарными кленами предоставь заниматься мне. Вот мосье Лекуа живал в Вест-Индии и видел, как там варят сахар. Пусть он нам расскажет об этом, и ты проникнешь в самую суть дела… Расскажите нам, мосье Лекуа, как варят сахар в Вест-Индии: как у судьи Темпла или по-другому?
Тот, к которому был обращен этот вопрос, ехал на маленькой лошаденке очень кроткого нрава и так подтянул стремена, что теперь, когда вся кавалькада начала подниматься по заросшему лесом склону горы, колени его оказались в опасной близости от подбородка. Тропа была обрывистая и скользкая, и французу было некогда жестикулировать или облекать свой ответ в изящную форму: хотя глаза его и были столь выпуклы, они далеко не всегда успевали предупредить его о зарослях кустарника, низко нависших ветвях или упавших деревьях, которые то и дело преграждали ему путь. И, защищая одной рукой лицо от прутьев, а другой изо всех сия сжимая уздечку, чтобы умерить излишнюю резвость своего скакуна, сын Франции ответил так:
— Sucre [Note53 - — Сахар (франц.).] на Мартинике изготовляют, mais ce n'est pas [Note54 - Но это не (франц.).] одно дерево… Это то, что вы зовете… je vous dirais que ces chemins fussent au diable [Note55 - Эти дороги ни к черту не годятся, скажу я вам (франц.).].., ?то вы зовете трости pour la promenade [Note56 - Для прогулок (франц.).].
— Тростник! — с улыбкой подсказала Элизабет.
— Да, мадемуазель, тростник.
