Я нарочно привел его в бешенство. По его словам, не пройдет и часа, как мы подвергнемся нападению. Вы знаете, что их больше, чем нас, но зато мы находимся в крепости. Минуту назад я мог бы даже сказать, что у нас есть дисциплина. Я не сомневаюсь, что мы можем победить их, если вы захотите победить.
Затем он обошел нас всех и признал, что на этот раз все в порядке.
В двух узких стенах сруба – в восточной и западной – было только по две бойницы. В южной, где находилась дверь, – тоже две. А в северной – пять. У нас было двадцать мушкетов на семерых. Дрова мы сложили в четыре штабеля, посередине каждой стороны. Эти штабеля мы называли столами. На каждом столе лежало по четыре заряженных мушкета, чтобы защитники крепости всегда имели их под рукой. А между мушкетами сложены были кортики.
– Тушите огонь, – сказал капитан. – Уже потеплело, а дым только ест глаза.
Мистер Трелони вынес наружу железную решетку очага и разбросал угли по песку.
– Хокинс еще не завтракал… Хокинс, бери свой завтрак и ешь на посту, – продолжал капитан Смоллетт. – Пошевеливайся, дружок, а то останешься без завтрака… Хантер, раздай всем грог.
Пока мы возились, капитан обдумал до конца план защиты.
– Доктор, вам поручается дверь, – проговорил он. – Глядите хорошенько, но не слишком выставляйтесь вперед. Стойте внутри и стреляйте из двери… Хантер, ты возьмешь восточную стену… Джойс, друг мой, бери западную… Мистер Трелони, вы лучший стрелок, – берите вместе с Греем северную стену, самую длинную, с пятью бойницами. Это самая опасная сторона. Если им удастся добежать до нее и стрелять в нас через бойницы, дело наше будет очень плохо… А мы с тобой, Хокинс, никуда не годные стрелки. Мы будем заряжать мушкеты и помогать всем.
Капитан был прав. Едва солнце поднялось над вершинами деревьев, стало жарко, и туман исчез. Скоро песок начал обжигать нам пятки и на бревнах сруба выступила растопленная смола. Мы сбросили камзолы, расстегнули вороты у рубах, засучили до плеч рукава. Каждый стоял на своем посту, разгоряченный жарой и тревогой.
Так прошел час.
– Дьявол! – сказал капитан. – Становится скучно. Грей, засвисти какую-нибудь песню.
В это мгновение впервые стало ясно, что на нас готовится атака.
– Позвольте спросить, сэр, – сказал Джойс, – если я увижу кого-нибудь, я должен стрелять?
– Конечно! – крикнул капитан.
– Спасибо, сэр, – сказал Джойс все так же спокойно и вежливо.
Ничего не случилось, но вопрос Джойса заставил нас всех насторожиться. Стрелки держали мушкеты наготове, а капитан стоял посреди сруба, сжав губы и нахмурив лоб. Так прошло несколько секунд. Вдруг Джойс просунул в бойницу свой мушкет и выстрелил. Звук его выстрела еще не успел затихнуть, как нас стали обстреливать со всех сторон, залп за залпом. Несколько пуль ударилось в бревна частокола. Но внутрь не залетела ни одна, и, когда дым рассеялся, вокруг частокола и в лесу было тихо и спокойно, как прежде. Ни одна веточка не шевелилась. Ни одно дуло не поблескивало в кустах. Наши враги как сквозь землю провалились.
