Хозяин дома пригласил в свой кабинет гувернантку, которая недавно устроилась на работу. Без лишних слов он принялся подбивать смету и сразу заявил, что договаривались они «по тридцати рублей в месяц». Юлия Васильевна робко напомнила, что жалованье было обещано больше — сорок рублей в месяц, на что мужчина возразил, «всегда платил гувернанткам по тридцати». Точно так же он обсчитал продолжительность её работы: вместо двух месяцев и пяти дней взял в расчёт только два месяца.
Юлия Васильевна была обескуражена, но не смела возражать.
Далее хозяин дома принялся вычитать из заработной платы гувернантки все воскресенья, «да три праздника». Не забыл он упомянуть и те несколько дней, когда «Коля был болен и не было занятий», а также зубную боль Юлии Васильевны, из-за которой та вынуждена была сократить уроки с детьми.
Девушке было очень обидно слышать эти упрёки: «она нервно закашляла, засморкалась, но — ни слова». Её заработок таял на глазах, но хозяин и не думал останавливаться. Он обвинил гувернантку, что по её недосмотру Коля залез на дерево и порвал сюртучок, а горничная украла у Вари ботинки. Мужчина даже припомнил «чайную чашку с блюдечком», которую гувернантка случайно разбила под Новый год.
Последней каплей стало напоминание о несуществующем долге в размере десяти рублей, но даже в этой ситуации Юлия Васильевна не попыталась отстоять себя.
После всех вычетов у гувернантки осталось лишь одиннадцать рублей. Еле слышно прошептав «Merci», она хотела было выйти из комнаты, но мужчина её остановил. Он принялся возмущаться слабостью и бесхарактерностью девушки, готовой благодарить обманщика. Хозяин дома искренне не понимал, как «можно быть такой размазнёй», но весь облик Юлии Васильевны говорил о том, что можно.
В итоге рассказчик попросил у гувернантки прощения за жестокий урок и сполна расплатился с ней.
Хозяин дома пригласил в свой кабинет гувернантку, которая недавно устроилась на работу. Без лишних слов он принялся подбивать смету и сразу заявил, что договаривались они «по тридцати рублей в месяц». Юлия Васильевна робко напомнила, что жалованье было обещано больше — сорок рублей в месяц, на что мужчина возразил, «всегда платил гувернанткам по тридцати». Точно так же он обсчитал продолжительность её работы: вместо двух месяцев и пяти дней взял в расчёт только два месяца.
Юлия Васильевна была обескуражена, но не смела возражать.
Далее хозяин дома принялся вычитать из заработной платы гувернантки все воскресенья, «да три праздника». Не забыл он упомянуть и те несколько дней, когда «Коля был болен и не было занятий», а также зубную боль Юлии Васильевны, из-за которой та вынуждена была сократить уроки с детьми.
Девушке было очень обидно слышать эти упрёки: «она нервно закашляла, засморкалась, но — ни слова». Её заработок таял на глазах, но хозяин и не думал останавливаться. Он обвинил гувернантку, что по её недосмотру Коля залез на дерево и порвал сюртучок, а горничная украла у Вари ботинки. Мужчина даже припомнил «чайную чашку с блюдечком», которую гувернантка случайно разбила под Новый год.
Последней каплей стало напоминание о несуществующем долге в размере десяти рублей, но даже в этой ситуации Юлия Васильевна не попыталась отстоять себя.
После всех вычетов у гувернантки осталось лишь одиннадцать рублей. Еле слышно прошептав «Merci», она хотела было выйти из комнаты, но мужчина её остановил. Он принялся возмущаться слабостью и бесхарактерностью девушки, готовой благодарить обманщика. Хозяин дома искренне не понимал, как «можно быть такой размазнёй», но весь облик Юлии Васильевны говорил о том, что можно.
В итоге рассказчик попросил у гувернантки прощения за жестокий урок и сполна расплатился с ней.